Под сенью жёлтого дракона

Когда экипаж самолёта, а следом за ним Владимиров, Орлов и Риммар спустились по трапу на землю, из издания аэропорта появилась довольно большая группа китайцев. Впереди шёл Мао Цзэдун. Его Владимиров узнал сразу. За ним все остальные.

По всей видимости Мао Цзэдун был хорошо осведомлён обо всех, кто прилетел. Он сразу подошёл к Владимирову со словами:

– Товарищ Владимиров, я от всей души приветствую вас. – Затем повернулся к Орлову и Риммару. – Приветствую и вас, друзья. Вы, – обратился он к Орлову, – будете, насколько я знаю, работать в нашем центральном госпитале. А вы, – Мао Цзэдун внимательно посмотрел на Риммара, – радист. Давайте пройдём в здание аэропорта. Здесь жарковато. Там и поговорим.

Владимиров не мог не обратить внимание на то, как был одет Мао Цзэдун: на нём – тёмного цвета куртка и такие же брюки. На ногах – верёвочные тапочки. Но больше всего Владимирова поразили заплаты на куртке и брюках Мао Цзэдуна.

Уже в здании аэропорта, который представлял собой один большой, и не уютный зал с деревянными скамейками вдоль стен, Мао Цзэдун коротко представил прибывших с ним китайских товарищей. Затем, обращаясь к Владимирову, сказал:

– … Я смогу принять вас в ближайшее время. Возможно завтра… Всего вам доброго. Да! За свой груз не волнуйтесь. Сегодня же всё будет у вас.

И направился к выходу из здания, где его ждал старенький автомобиль, похожий на санитарную машину непонятно какой марки.

За Мао тут же двинулась его охрана – шесть маузеристов, накаченных здоровых парней. Каким‑то чудом все они поместились в автомобиле.

Владимирова удивила и осведомлённость Мао Цзэдуна о их грузе. Это были бочки с бензином и контейнеры с новым оборудованием для радиоузла.

Когда машина с Мао Цзэдуном отъехала, к Владимирову подошли двое, одетые, как и китайцы, но явно не китайцы.

Их Владимиров заметил ещё раньше в толпе встречающих у самолёта.

– Алеев, – представился один из них. И добавил: – Борис Васильевич.

– Долматов Леонид Васильевич, – представился другой. Усмехнулся и добавил: – Правда китайцы называют меня почему‑то Ли Вэнем. С приездом вас, Пётр Парфёнович.

Владимиров крепко пожал им руки и представил Орлова с Риммаром. И тут же поинтересовался:

– А где Южин?

– Дежурит у приёмника вместо меня, – ответил Долматов. – Да и приболел он немного. Простудился. – И пояснил: – Повезло вам. Тут на днях такая буря была – думали всех засыплет. Ну что, поехали?

Когда они вышли из аэропорта Владимиров заметил в тени под стеной здания пять низкорослых лошадок под седлом.

– Это наша кавалерия, – пояснил Алеев. – Другого транспорта здесь нет. Кроме своих двоих, – добавил он.

Дорога к дому, в котором жили Алеев, Южин и Долматов, и предстояло теперь жить Владимирову, Орлову и Риммару, заняла около часа езды.

Алеев оказался более словоохотливым, чем Долматов. От него Владимиров узнал о последних событиях, происходящих в Яньани и о настроениях в китайском руководстве.

– …У всех у них одно на уме, – сказал он, когда уже стали подъезжать к дому. – Мы должны помогать им, а то, что наши ребята бьются в китайском небе с японскими истребителями и бомбардировщиками – это не в счёт!..

Невзрачный снаружи приземистый дом внутри оказался просторным и уютным, с камином, выложенном из серого камня. Удивляла чистота и порядок, и почти празднично накрытый стол. Из комнаты, отведенной под радиоузел, вышел Южин и представился:

– Игорь Васильевич…

– Одни Васильевичи собрались, – пошутил Владимиров. – Надо же… А я Пётр Парфёнович. А это Андрей Яковлевич, – представил он Орлова. – И Риммар Николай Николаевич. – И кивнул в сторону стола: – живёте хорошо…

Южин в ответ усмехнулся.

– Неделю собирали… Тут особенно не разгонишься. Кое‑что достали через китайских товарищей… Ну что… Просим к столу, – пригласил он.

Пока рассаживались Владимиров попросил Долматова и Риммара сразу после доставки груза приступить к монтажу новой радиоаппаратуры. Затем обратился к Орлову: – Андрей Яковлевич, о доставке медоборудования и лекарств в госпитале мы с тобой займёмся завтра. Надо кое‑что из лекарств оставить себе… На всякий случай.

Тем временем Алеев разлил по чашкам, похожим на глубокие блюдца с высокими краями, разбавленный спирт.

– За прибытие, – сказал он.

Когда выпили и закусили, Владимиров нарочито торжественным голосом объявил, обращаясь к Алееву, Южину и Долматову:

– А мы привезли вам подарки! Письма от родных и друзей!.. Целая сумка!..

Он не ожидал, что его слова вызовут бурю радости.

Алеев, Южин и Долматов по вскакивали со своих мест и бросились к сумке, на которую указал Владимиров. Достали три пачки писем, заранее приготовленные отдельно для каждого и разошлись по своим комнатам.

Риммар укоризненно глянул на Владимирова.

– Ну вот… – проговорил он. – А так всё хорошо начиналось…

– Ничего, Коля, – успокоил его Орлов, – это для них важнее всего на свете.

В доме было душновато и Владимиров вышел во двор с отдельно стоящей кухней и тоже сложенной из серого камня.

С крыльца дома хорошо просматривался и весь город: его старая часть, наполовину разрушенная налетами японских бомбардировщиков летом сорок первого года, и новая часть города за крепостной стеной с ровными улицами из однообразных домов и совсем без зелёных насаждений.

Владимирова ещё в Москве рассказали, что Мао Цзэдун и всё руководство КПК живут не в Яньани, а в пещерах за городом, специально выдолбленных в горах. Здесь размещался и Центральный госпиталь, где предстояло работать Орлову.

Когда Владимиров вернулся в дом, Алеев, Южин и Долматов уже перечитали свои письма и горячо обсуждали события на советско‑германском фронте.

– А как здесь относятся к тому, что происходит у нас? – поинтересовался Владимиров.

– По‑разному, Пётр Парфёнович, – ответил Южин. – Когда у нас всё хорошо, к примеру, после разгрома немцев под Москвой, нас тут чуть ли не на руках носили, а когда случалась неудача на юге, перестали даже замечать…

Южина поддержал Алеев.