Под сенью жёлтого дракона

– Мама заболела… – ответила девушка. – Температура высокая и всё время кашляет… Плохо кашляет… И ничего ей не помогает…

Лань Пин говорила искренне. Владимиров видел: она действительно была огорчена свалившейся на неё и её мать неприятность. И Владимирову вдруг стало жалко её.

– Не расстраивайтесь, – сказал он. – Я попрошу нашего доктора, чтобы он посмотрел вашу маму. Он хороший доктор.

…В этот же день Владимира встретился с Бо Гу. Информации, которую давал Кан Шэн, было крайне мало. Её даже не хватало Алееву и Южину для того, чтобы готовить статьи в «Правду» и «Известия». В месяц они должны были отправлять по две статьи.

Бо Гу встретил Владимирова, как всегда, радушно.

– За новостями приехали? – спросил он, щуря подслеповатые глаза. – Или со своими новостями?

– За новостями, – ответил Владимиров.

Бо Гу усадил Владимирова на старый кожаный диван, а сам прошёл к столу и достал из верхнего ящика стола серую папку, на которой было написано: «Последние новости».

– У меня тоже информации мало, – проговорил он, раскрывая папку. – Вот здесь, за последние дни… – И стал читать: … Непрекращаются бои правительственных войск с японцами вдоль Чжэцзян‑Цзянской железные дороги… Гоминдановские войска освободили стратегически важный для себя город Гуйцы в провинции Цзянси… Так, что ещё… Затяжные бои идут на Северо‑Западе от Ханькоу… В Гуандуне японцам удалось окружить целую группировку гоминдановских войск. Идут ожесточенные бои… Что ещё… – Бо Гу просмотрел ещё несколько записей. – Ага… Вот!.. Правительственные войска сдали город Суньин. Это в западной части провинции Цзянси, – пояснил он. – Как видите, нигде нет единого фронта. Бои идут почти по всей территории Китая…

– Кроме Особого района, – не сдержался Владимиров.

Бо Гу снял очки в круглой металлической оправе, поднял голову и внимательно посмотрел на Владимирова.

– Кроме Особого района, – повторил он. – Вы правы, товарищ Сун Пин. Это и спасает нас… – И вдруг спросил: – Вы уже знаете, что немцы на Кубани?

– Знаю, – ответил Владимиров. И спросил в свою очередь: – Мао окончательно принял решение не лететь в Чунцин?

Бо Гу неопределенно пожал плечами.

– Я его не могу понять, – ответил он. – В один день рассуждает здраво и кажется понимает, что в настоящее время у нас нет другого выбора. На другой день его будто подменяют. Ничего и слышать не хочет о переговорах с Чан Кайши…

– Он когда‑нибудь был в Москве? – поинтересовался Владимиров.

– Нет, – ответил Бо Гу. Немного подумал и добавил: – Может, поэтому у него такое предвзятое отношение ко всем, кто учился или работала в Москве… – Как‑то странно улыбнулся и продолжил: – А для меня Москва была чем‑то таким, от чего хотелось горы своротить. В 1926 году в университете Сунь Ятсена я познакомился с Ван Мином. Мы тогда были совсем молодые и горячие. И нам казалось, что в Китае всё делается не так, как надо. И мы из двадцати восьми студентов организовали группу истинных большевиков‑марксистов, чтобы вернуться в Китай и ускорить развитие нашей революции… – Бо Гу умолк и сдержанно вздохнул. – А что мы имеем сегодня? Одни собрания, на которых обвиняем друг друга и каемся в несовершенных грехах… Ради чего? Ради того, чтобы в партии установилось непререкаемое послушание и почитание одного человека?..

– Вы имеете в виду Мао? – спросил Владимиров, хотя и так было ясно, о ком идёт речь.

– Да… – ответил Бо Гу. Качнул головой и добавил: – И никто не хочет думать, чем это обернётся для нас…

Вернулся Владимиров домой во второй половине дня.

Лань Пин дома уже не было.

– Как вела себя наша учительница? – поинтересовался он у Долматова.

– Нормально, Пётр Парфёнович, – ответил тот. – Сидела готовилась к занятиям…

– А вы, как себя вели? – шутливо продолжил Владимиров.

– Тоже нормально.

Долматов приоткрыл дверь в радиоузел и обратился к Риммару:

– Коля, дай шифровку от «Кедра».

И подал её Владимирову.

В шифровке «Кедр» сообщал о принятом решении японским военным руководством приступить к строительству в Маньчжурии ещё одной железнодорожной колеи на участках Синьцзян‑Харбин и Харбин‑Муданьцзян. И мобилизовать тысячу рабочих на строительство этих железнодорожных веток.

Прочитав шифровку, Владимиров обронил:

– Действительно готовятся…

И попросил Долматова отправить текст сообщения от «Кедра» в Центр.

 

3

 

Седьмого августа утром следом за Лань Пин во дворе дома неожиданно появилась Су Фи.

– А я в госпиталь еду… – сказала она и придирчиво оглядела Лань Пин с ног до головы. Затем продолжила: – По дороге решила к вам заглянуть… А где Колля?

– Дежурит, – ответил Владимиров.

Су Фи в ответ коротко кивнула головой. И тут же спросила:

– А можно его увидеть?

– Можно, – ответил Владимиров. И обратился к Алееву: – Борис Васильевич, позови Долматова. Пусть он подменит Риммара.

Пока Алеев ходил за Долматовым, Лань Пин попросила Владимирова выйти с ней на крыльцо. И уже когда за ними закрылась дверь, спросила:

– А эта женщина давно ездит к вам?

– Нет… А что? – невольно спросил он.

Лань Пин слегка пожала плечами. Какое‑то время она колебалась, затем продолжила:

– Я её часто видела у своего дяди…

– У Кан Шэна? – уточнил Владимиров.

– Да… У него… – И добавила: – Мне кажется, она слишком красивая для того, чтобы просто так появляются в вашем доме…

В это время мимо них прошли Алеев с Долматовым. А минуту спустя из дома вышли Риммар и Су Фи.

Глядя им вслед, Владимиров невольно обронил:

– Хорошая пара…