Под сенью жёлтого дракона

– Су Фи, он прекрасный наездник, – сказал Владимиров, – но он, к сожалению, больше всех у нас занят делом. Такая у него работа.

Риммар обиженно глянул на Владимирова, но промолчал.

– Колля, а вы нас можете проводить?.. – попросила Су Фи.

– Могу… – ответил Риммар.

Когда за Цзян Цин, Су Фи и Риммаром закрылась дверь, Алеев насмешливо заметил:

– Да друзья‑товарищи… Красота не только спасает мир, но и губит хороших людей!..

Однако Южин ему возразил:

– Нет! Красота не губит! – сказал он. – А вот за Колей теперь нужен глаз да глаз!..

Риммар вернулся скоро.

– Ну и что Дон Жуан? – спросил Южин.

Риммар пропустил мимо ушей насмешку Южина и обратился к Владимирову:

– Пётр Парфёнович, Су Фи успела мне шепнуть, пока Цзян Цин разговаривала с охранниками, что её муж уехал в Чунцин. Зачем – не сказал…

Все переглянулись между собой.

– Ну, мыслители, что скажете? – спросил Владимиров, обращаясь к Южину.

Тот пожал плечами.

А Алеев сказал:

– Надо с Андреем Яковлевичем поговорить. Может он знает… Да, кстати! Его уже четыре дня не было у нас.

…Орлов приехал на следующий день к ужину. Пока пил чай, Владимиров рассказал ему о вчерашних гостях и спросил, знает ли он причину отъезда Ма Хайде в Чунцин.

– Может Кан Шэн послал? – предположил Орлов. – Они вместе приехали из Чунцина… Возможно у них там дела какие‑то остались…

– Возможно. – согласился Владимиров. И сразу продолжил: – Может в связи с предложением Чан Кайши? Хотя это маловероятно… Ма Хайде не может быть послом доброй воли от Кан Шэна…

– Пётр Парфёнович, – прервал его Орлов, – а если Ма Хайде поехал, как ты сказал, послом доброй воли, не от Кан Шэна?..

Владимиров слегка задумался.

– Всё может быть, – наконец проговорил он. – Как говорится – пути Господни неисповедимы…

 

2

 

День тринадцатого августа выдался с утра на редкость жарким. Казалось, даже вершины гор вот‑вот начнут плавится под горячим потоком солнечного тепла.

Духота стояла и в доме, несмотря на распахнутые окна.

Тяжелее всех жару переносил Долматов.

Но ещё больше он переживал за «Хаммерлунд» – так он называл радиоприёмник, который мог не выдержать высокой температуры.

Был ещё резервный радиоприёмник, но он мог использоваться только в том случае, если по какой‑то причине предстояло срочная эвакуация.

И каково же было удивление всех, когда в доме в полдень появился Чэнь Бода, секретарь Мао Цзэдуна.

Выглядел он на первый взгляд неуклюжим: излишне полный, в очках с роговой оправой и толстыми стеклами, и большими ушами, которые сразу бросались в глаза.

Однако Владимиров знал: Чэнь Бода был незаменимым для Мао человеком. У Чэнь Бода сложился большой круг знакомых. Был общительным и доброжелательным. Учился он, в своё время, в Москве в университете Сунь Ятсена и слыл, как способный литератор. Издал несколько книг. Сначала преподавал в местном университете философию, затем был переведён в партшколу. Здесь его и присмотрел Мао.

Чэнь Бода рухнул на предложенный ему Владимировым стул и тыльной стороной ладони вытер пот со лба. И только после этого поздоровался со всеми.

– …Не подумайте, что я сумасшедший, который решил без надобности выйти на улицу в такую жару, – сказал он. – Как писал Конфуций: «Путь в тысячу миль начинается с первого шага». Вот и я в вашем доме первый раз…

И Чэнь Бода подслеповатым взглядом обвёл всё помещение.

Владимиров предложил ему чай, однако Чэнь Бода отказался.

– Я лучше водички попью, – сказал он.

Долматов налил ему кружку тёплой воды, но тот выпил воду с удовольствием.

– Спасибо, – поблагодарил он Долматова и ещё раз осмотрел комнату. – Вы действительно хорошо обустроились, – продолжил он. – Я даже не поверил, когда Цзян Цин рассказала мне, как у вас уютно. Обычно там, где живут одни мужчины, редко случается порядок… Однако Цзян Цин права… Она часто рассказывает о вас. Председателю товарищу Мао Цзэдуну очень повезло в жизни. Она замечательная помощница, хорошая мать и любящая своего мужа жена. Товарищ Мао Цзэдун прислушивается к её мнению, хотя это кое‑кому не нравится… Но это не столь важно. Важно другое – он нашёл истину. Как сказал однажды в беседе со своими учениками великий Конфуций: «Три пути ведут к познанию истины: путь размышления – это путь самый благородный; путь подражания – это путь самый лёгкий; путь опыта – это путь самый горький». Я полагаю, мы с вами выберем самый верный путь…

Чэнь Бода вдруг оборвался свою речь и спросил:

– Я ещё не утомил вас?

– Нет, нет! Что вы! – ответил за всех Алеев. – Нам очень интересно всё, о чём вы говорите!..

Чэнь Бода с благодарностью посмотрел на Алеева. Затем перевёл взгляд на Владимирова.

– Я завидую вам, – проговорил он. – У вас хорошие товарищи. С ними можно идти даже в бой.

– Можно, – согласился тот. – Хотя для нас каждый день пребывания здесь – это тоже своеобразный бой…

Чэнь Бода усмехнулся и часто закивал головой.

– Да, да!.. Я знаю об этом!..

Посмотрел на настенные часы и вдруг заторопился. Попрощался со всеми, крепко пожал каждому руку и ушёл.

– Ну и что это было? – спросил Южин.

– В гости человек приезжал, – ответил Алеев. – Посмотрел, как мы живём, похвалил нас…

– Да нет, Борис Васильевич! – не согласился с ним Владимиров. – Ты его, наверное, невнимательно слушал. Говорил он нам о Цзян Цин. Это с ней Мао нашёл жизненную истину.

Алеев пожал плечами.

– Пётр Парфёнович, ты думаешь он приехал по её просьбе? – недоверчиво спросил он.

– А почему бы и нет?

– Зачем?