Под сенью жёлтого дракона

– …В 1937 году он уже будучи в Яньани за пропаганду троцкизма среди слушателей местной партшколы получил строгий выговор от Исполкома Коминтерна…

– Я слышал об этом, – сказал Владимиров. – И теперь вместе с товарищем Мао они борются против «троцкистов», «оппортунистов» и «соглашателей» в партии.

Присутствующие при этом разговоре Алиев заметил:

– Настоящая китайская головоломка!..

– Нет, Борис Васильевич! – возразил Владимиров. – Это политика!

Владимиров вспомнил, как перед отлётом из Москвы в Исполкоме Коминтерна его познакомили с содержанием бюллетеня Военного отдела ЦК КПК за 1929 год. В нём давалась отрицательная оценка действиям Чжу Дэ и Мао Цзэдуна в период командования ими отрядами Красной Армией. В бюллетене говорилось, что в районах, где была установлена Советская власть, руководителями назначались или кулаки, или интеллигенция, далекая от задач китайской революции.

Владимиров тогда не придал особого значения этому бюллетеню, однако сейчас он вдруг понял: Чжэнфын нужен Мао и для того, чтобы избавиться от груза прошлого.

– И ещё, Пётр Парфёнович, – продолжил Южин, – по дороге я заезжал и в редакцию «Цзефан Жибао». Мне показали интересный материал. Оказывается, будучи в Москве, Черчилль встречался с американским военным представителем при нашем Генштабе генералом Андерсоном, и тот, якобы, назвал Советский Союз тонущим кораблем и предложил, пока не поздно, начать вывозить из СССР поляков. Естественно, в Лондоне, где пребывает благополучно «польское правительство» в изгнании, об этом сразу узнали и потребовали от советского руководства организовать выезд из СССР и тех поляков, которые воюют в рядах Красной Армии. А их набирается не одна тысяча! Как тебе такое нравится?

Владимиров усмехнулся.

– Совсем не нравится, Игорь Васильевич!.. Не нравится и то, что о своих конвоях они сообщают на весь мир, и не высаживают свои войска ни на Севере Африки, ни на Севере Франции. И всё это приводит меня к одной мрачной мысли: кому‑то, ох как надо, чтобы этой войне не было ни конца, ни края!..

 

2

 

С двенадцатого сентября зачастили дожди. Осень окончательно вступила в свои права.

Когда пролился первый дождь, Долматов с облегчением сказал:

– Наконец‑то!.. Теперь хотя бы дышать будет легче!.. – И обратился к Владимирову: – Я ходил на гору поправить антенну и увидел возле нашего склада какие‑то следы. Надо бы на всякий случай огородить хотя бы антенну.

– Может шакалы наследили? – спросил Владимира.

– Шакалы на двух ногах не ходят, – возразил Долматов. – У меня там у двери лопата стояла, а сегодня я её не нашёл. Шакалам лопата не нужна. Она не съедобная.

– Это точно, – помрачнел Владимиров. – Не съедобная…

И подумал про себя: «Огородить действительно надо бы… Но где взять колючую проволоку? Её в Яньани днём со днём не сыщешь…»

И словно угадывая мысли Владимирова, Южин пошутил:

– Противопехотные мины надо поставить…

На том разговор и был окончен.

Однако беспокойство Долматова оказалась не напрасным. На следующий день Риммар пошёл на склад, чтобы найти там какую‑то деталь к приемнику и обнаружил сбитый с двери замок. Пропали запасной движок и одна канистра с бензином.

Владимиров тут же поехал к Кан Шэну.

Выслушав его Кан Шэн рассеяно обронил.

– Движок – это плохо… Я не думаю, что тот, кто украл, вздумает использовать его в Яньани… Значит постарается вывести его из города куда‑нибудь… Хорошо, товарищ Сун Пин, мы поищем ваш движок…

И действительно, прошло всего два дня и, несмотря на проливной дождь, приехал Сяо Ли. Улыбаясь до ушей, сообщил:

– А ваш движок мы нашли!.. В целости и сохранности. А вот канистру с бензином воры успели продать… Так что за движок с вас причитается… – и Сяо Ли выразительно глянул на дверь кладовой, где хранилось десятилитровая бутыль со спиртом.

– Ну и где же наш движок? – недовольно спросил Долматов.

– У нас… – с готовностью ответил Сяо Ли. – Можете забирать.

Владимиров не стал выяснять, кто украл и что с ним будет. Местные законы были суровы. За такое воровство могли просто расстрелять.

Владимиров попросил Долматова налить Сяо Ли пол кружечки спирта.

Сяо Ли выпил неразбавленный спирт и блаженно заулыбался. С минуту постоял, прикрыв глаза, и прислушиваясь к тому, как горячая волна расплывается по всему телу. Затем, словно вспомнив где он, открыл глаза, поблагодарил Владимирова и Долматова за угощение, попрощался и уехал.

– Ну что? – сказал Владимиров, когда за Сяо Ли закрылась дверь. – Надо забирать, пока выкуп за наш движок не увеличился…

Каково же было удивление у всех на лицах, когда к концу дня во двор въехала телега, запряженная двумя низкорослыми лошадками, на которой привезли их движок.

…Вечером за ужином, при обсуждении этого «жеста доброй воли», как выразился Южин, Алеев сказал:

– Наверное где‑нибудь в горах волк сдох. Кан Шэн ничего так просто не делает.

…Уже перед тем, как идти спать, Владимиров заглянул в радиоузел к Риммару.

– Что‑нибудь новое есть? – спросил он.

– Есть, – ответил Риммар и подал Владимирову журнал с только что сделанной им записью. Вашингтонской и лондонской радиостанций.

Англичане сообщали о выступление Черчилля в палате лордов, где он заявил, что у него нет сомнения в способности Советского Союза вести войну до победного конца. Зато диктор американского радио выразил сомнение по поводу заявления президента США Рузвельта о том, что русские сражаются блестяще.

– Пётр Парфёнович, – прервал чтение Владимирова Риммар, – на волне радиостанция агентства «Рейтор»! Будете слушать?

Владимиров взял у Риммара наушники, сел рядом и услышал тусклый голос диктора, который сообщал о массированном налёте британской авиации на немецкие города Дюссельдорф, Бремен, Гамбург, Кассель, Франкфурт и Нюрнберг.

Прослушав передачу до конца, Владимиров усмехнулся.