Под сенью жёлтого дракона

– Что‑то не так? – спросил Риммар.

– Нет, нет, Коля! Всё так, – ответил Владимиров. – Просто я подумал: не от того ли к нам подобрели здесь. У них радиоприемник помощнее нашего во много раз, и они получают информации не меньше нашей. – И тут же спросил: – А что слышно из Москвы?

– Нового пока ничего, – ответил Риммар. – По‑прежнему идут бои в Сталинграде, в районе Моздока и под Новороссийском.

Владимира слегка похлопал Риммара по плечу.

– И за это, Коля, спасибо, – сказал он и направился к двери.

– А вам спокойной ночи, – ответил Риммар.

Однако спокойной ночи у Владимирова не получилось. Сначала не давал заснуть дождь. Он барабанил по крыше и бумажным окнам, как юный барабанщик на торжественной пионерской линейке. Затем начала громко лаеть собака.

Владимиров уже намеревался выйти и посмотреть, что там, но лай собаки прекратился и больше не повторялся.

«Наверное, шакал близко к дому подошёл», – решил он.

Владимиров прикрыв глаза, но сон всё равно не шёл. В голову лезли неспокойные мысли.

Он не верил в бога, но готов был в душе помолиться, чтобы там, на далёкой Родине, всё было хорошо. Лишь бы выстояли те, на чью долю выпала тяжёлая ноша и ничем неизмеримая ответственность за исход дела и в Сталинграде, и под Моздоком, и под Новороссийском, и под Ленинградом. И везде, где на пути захватчиков стали советские люди.

Он не был сентиментальным человеком. Жизнь с самого начала приучила его к трудностям и невзгодам. Но сейчас у него внутри, словно что‑то надломилось, и он вдруг почувствовал себя совсем беспомощным. От него ничего не зависело. Всё шло своим чередом и он не в силах был повлиять ни на что…

Утром Риммара у радиоприёмника сменил Долматов.

Риммар вышел из радиоузла к завтраку с сияющим лицом, и не дожидаясь вопросов, объявил:

– Совинформбюро только что сообщило. На помощь сталинградцам пробилось несколько дивизии под командованием Румянцева!..

Несколько мгновений за столом стояла немая тишина. Её нарушил Южин.

– Ура, мужики! – тихо сказал он, но ему ответили таким «Ура!», что казалось дрогнул потолок дома.

 

3

 

Перед самым ужином приехал Орлов.

– Я всего на несколько минут! – предупредил он. – У меня через час срочная операция. Привезли командира роты с пулевым в грудь ранением. Откуда привезли и что произошло – не говорят. И он молчит, словно воды в рот набрал. – И обратился к Владимирову: – Пётр Парфёнович, вернулся доктор Ма Хайде. И ещё был у меня сегодня на приёме Ван Мин. Здоровьем он конечно не блещет. Ван Мин попросил, чтобы ты нашёл время и встретился с ним. Сказал лучше у него дома. В университете, как он полагает, за ним установлена слежка…

– И это несмотря на то, что он член ЦК? – не удержался Владимиров.

Орлов укоризненно посмотрел на него. взгляд его был более, чем красноречив.

– Пётр Парфёнович!.. Для Кан Шэна это не имеет значения! – ответил он. – Надо будет – он установит слежку за собственной женой!.. И ещё: мне показалось, что Ван Мин чем‑то очень встревожен…

На другой день, когда занятия в университете были закончены, Владимиров поехал к Ван Мину.

Как и в прошлый раз, его встретила супруга Ван Мина – Мэн Цин‑шу и проводила в кабинет мужа.

Владимиров застал Ван Мина сидящим за письменным столом, а перед ним лежала целая кипа каких‑то бумаг.

Ван Мин встал и пошёл навстречу Владимирову, тепло пожал ему руку и предложил присесть на стоящий рядом стул.

– Мне очень надо поговорить с вами, – сказал он. Выбрал из бумаг несколько листов и подал их Владимирову. – Это копия донесения, отправленного в Исполком Коминтерна в январе 1930 года, – пояснил он. – Донесение было составлено Чин И‑суном членом ЦК. В нём говорится об острых противоречиях, которые возникли между командующим Красной Армии Чжу Дэ и комиссаром армии Мао Цзэдуном. – Ван Мин на какое‑то время умолк, и на его лице появилась болезненная гримаса, но он тут же справился с какой‑то внутренней болью и продолжил: – Противоречия были очень серьёзные и могли повлечь за собой не только развал армии. Дело в том, что после поражения Красной Армии в боях на Юге Хунани, Мао попытался возложить всю ответственность за это поражение на Чжу Дэ. В расчёте занять место командующего армии, – Ван Мин снова умолк. Видно было, что говорить ему об этом не просто. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил снова. – Что касается самого Чжу Дэ – он признавал свою вину, как командующий армии, но и Мао Цзэдун должен был тоже нести ответственность, как военный комиссар. Однако Мао отрицал свою вину. Дело дошло до ЦК, и даже стоял вопрос о соответствии Чжу Дэ занимаемой должности. К счастью среди командиров и рядового состава Чжу Дэ пользовался большим авторитетом. К тому же Чжу Дэж действительно показал себя хорошим командующим. А причин для поражения было много. Но не об этом сейчас речь. Так вот, убедившись, что в открытой борьбе Чжу Дэ ему не свалить, Мао начал вести подковёрную борьбу против него. Он стал выдвигать на руководящие командные должности в армии посредственных, но верных ему людей. Так появился Линь Бяо, который за короткий срок от командира роты дорос до командующего корпусом. И таких примеров множество. Я почему заговорил с вами об этом – У меня есть сведения, что Мао снова решил избавиться от Чжу Дэ. Прошло больше десяти лет, а он никак не угомонится. Я боюсь одного: если это случится, армии у нас не будет. Она превратится в митингующие массу, где рядовые сами будут выбирать себе и командиров, и решать с кем воевать, а с кем не воевать. Такое мы уже проходили. Надо убедить Исполком Коминтерна найти любые возможности, но не допустить, чтобы и КПК, и наша армия оказались под властью одного человека. Тем более такого, как Мао. Теперь, что касается вас, – продолжил Ван Мин. – В Яньани вы будете находиться в безопасности до тех пор, пока на ваших фронтах не будет полного преимущества немцев, если это случится, немедленно покидайте Яньань. И самое безопасное место для вас будет – не удивляйтесь – Чунцин…

Когда Ван Мин закончил говорить, Владимиров, внимательно слушавший его, спросил:

– Для этого Мао и понадобился Чжэнфын?

– И для этого тоже, – ответил Ван Мин. И продолжил: – Наша беда кроется ещё и в том, что у некоторых наших высокопоставленных руководителей просто не хватает широкого понимания событий, но они уверены, что знают больше всех. Есть отдельные индивидуумы, лишённые ума, однако они тоже уверены, что знают всё. Почему бы Мао не воспользоваться и теми, и другими?.. Я думаю съезд всё расставит по своим местам…

– А уже известно о дате проведения съезда? – поинтересовался Владимиров.

Ван Мин широко развёл руки.

В это время в комнату вошла Мэн Циншу с подносом, на котором красовался большой фарфоровый заварной чайник и фарфоровые кружки. Их Мэн Циншу подавала к столу только для самых почитаемых гостей.