Под сенью жёлтого дракона

– Да, – ответил тот. – Я два года работал поваром в ресторане во Владивостоке.

Владимиров почему‑то с облегчением вздохнул.

– Вот и хорошо, – сказал он. – У нас всем хозяйством заведует Леонид Васильевич Долматов. Он всё тебе и расскажет, и покажет. А пока иди на кухню и посмотри, что там так, а что не так. Потом скажешь…

Риммар вернулся не скоро. Он явно был чем‑то расстроен.

Прошёл мимо Владимирова и Долматова и скрылся за дверью радиоузла.

Те молча переглянулись.

– Зайди, узнай, что с ним? – сказал Долматов, обращаясь к Владимирову.

Тот кивнул головой и направился в радиоузел.

– Ну как тебе наш новый повар? – войдя в радиоузел, поинтересовался Владимиров.

– Пётр Парфёнович, я что подопытный кролик? – вместо ответа спросил Риммар. – Мне просто жалко её… Она думает, что я тоже её люблю!…

– Коля, она тебе что‑нибудь сказала? – мягко прервал его Владимиров.

Риммар отодвинул в сторону наушники, словно они ему мешали.

– Сказала… В Чунцине представители от Особого района ведут переговоры с американцами об открытии в Яньане их миротворческой миссии. Так они называют. С помощью этой миротворческой миссии местное руководство надеется заключить с США договор, по которому американцы будут поставлять сюда технику и вооружение. Занимаются этим делом Кан Шэн и помощник Мао – Жэнь Биши…

Владимиров приобнял Риммара за плечи.

– Молодец, Коля! Ты даже не представляешь, какую информацию ты получил от Су Фи.

…Чан действительно оказался превосходным поваром. Готовил он вкусно и, что особенно всем понравилось, у него на кухне всегда было чисто.

Не разделял общего удовлетворения только Южин.

– …Все они работают на Кан Шэна, – сказал он. – У него, куда не сделаешь шаг, везде осведомители…

Шестого ноября Долматов принял сообщением Совинформбюро: Сталинград стойко оборонялся, притягивая к себе всё новые и новые силы неприятеля. На Юге по‑прежнему шли упорные бои в районе Моздока, Туапсе и Нальчика. В сообщении также говорилось, что Верховный Главнокомандующий Сталин подписал Указ о создании чрезвычайной государственной комиссии по расследованию гитлеровских преступлений на оккупированных территориях СССР. Председателем комиссии назначен – Шверник.

В этот же день от «Кедра» пришла очередная шифровка. В ней сообщалось, что в кабинете Тодзио министром по делам Восточной Азии назначен Аоки, человек крайне враждебно настроенный к СССР.

А из Вашингтона пришло сообщение о поездке в Москву бывшего военного министра, посланника президента США генерала Патрика Джена Хэрли с задачей ознакомиться на месте с положением дел на советско‑германском фронте.

 

2

 

…Седьмого ноября Владимирова пригласили к Мао Цзэдуну. Тот, как всегда, принял его доброжелательно, спросил, не нуждаются ли в чём его товарищи, провёл до кресла, предложил присесть и только после этого проговорил:

– …Я попрошу вас, товарищ Сун Пин, передать в Москву на имя товарища Сталина наши поздравления в связи с двадцать пятой годовщиной Великой Октябрьской Социалистической революции в России, – Мао Цзэдун подошёл к столу, взял текст поздравления и подал его Владимирову. Затем продолжил: – Я хотел бы, чтобы вы при мне перечитали наше поздравление и сказали, всё ли так написано. – При этих словах Мао Цзэдун внимательно посмотрел на Владимирова, словно, ещё до конца решил что‑то для себя очень важное. И Владимиров вдруг понял: Мао устраивает ему очередную проверку.

Текст поздравления начинался со слов: «С большой радостью приветствую годовщину Октября. Я уверен, что эта годовщина является поворотным пунктом не только в войне Советского Союза с Германией, но и поворотным пунктом к победе антифашистского фронта над фашизмом во всём мире…»

Видимо, Мао Цзэдун, внимательно следивший за тем, как читает Владимиров, заметил на его лице удовлетворение, потому тут же сказал:

– Вот видите, товарищ Сун Пин, вы меня подозреваете в нежелании наладить пути для создания антифашистского фронта, но вы ошибаетесь. Я за такой фронт. Но у нас в Китае есть свои особенности и не учитывать их нельзя… А в прочем, читайте дальше. Я вас больше не буду отвлекать.

Владимиров коротко кивнул головой и продолжил читать.

«…Отныне задача мирового антифашистского фронта в том, чтобы поднять все силы для наступления против фашизма и нанести ему решающий удар.

Красная Армия в боях под Сталинградом показала всему миру образцы народного героизма. Она является детищем Октябрьской революции. Знамя Октябрьской революции непобедимо! Контрреволюционный фашизм будет уничтожен!

Мы, китайский народ, приветствуем победы Красной Армии и отмечаем свои победы. Мы сами ведём освободительную войну против Японии. Наши успехи, хотя являются ещё малыми, но мы уверены в грядущей победе».

На этом месте Владимиров невольно остановился и поднял глаза на Мао Цзэдуна. Тот по‑прежнему напряжённо следил за его чтением, и потому сразу спросил:

– Что‑то не так, товарищ Сун Пин?

Владимиров решил не вступать с Мао в полемику по поводу успехов в войне против Японии.

– Нет, нет! – ответил он. – Всё так. Уверенность в победе так же необходима, как и сплочение всех сил для победы. – И продолжил читать дальше.

С лица Мао Цзэдуна сошло легкое напряжение, и он чуть заметно улыбнулся.

«…Победа над фашизмом является делом не только определённым, но и недалёким, – было написано в тексте, что немного смутило Владимирова, но он не подал вида и продолжал читать: – Задача китайского народа в том, чтобы напрячь все усилия, и разбить японский фашизм».

На этом текст заканчивался.

– Я немедленно отправлю ваше поздравление в Москву, – сказал Владимиров. – Думаю, оно придаст больше уверенности всем, кто заинтересован в скорейшем разгроме фашизма, как на Западе, так и на Востоке.

Мао Цзэдун одобрительно закивал головой.

– Спасибо, товарищ Сун Пин, – сказал он. – Вы правильно заметили, что для победы над нашим врагом необходима уверенность, но кроме уверенности ещё и необходимо сплочение народов. Я преклоняюсь, как вы знаете, учение Конфуция. Но если быть откровенным до конца, я всё же в большей степени отдаю предпочтение в этом вопросе легизму, который признаёт сплочение народов в границах сильного государства, но на основе законов, а не только морали, как это проповедует великий Конфуций…

Владимиров уже понял: Мао сменил тему разговора.