Под сенью жёлтого дракона

2

 

Пятого декабря Долматов сделал запись сообщения британского агентства «Рейтер» о переговорах между президентом США Рузвельтом и премьер‑министром Великобритании Черчиллем о возможной встрече со Сталиным. И даже называлось место встречи – Южный Алжир или Хартум. Однако в этот же день одна из вашингтонских радиостанций опровергла сообщение агентства «Рейтер» по поводу места предполагаемой встречи. И назвала Исландию.

Южин прокомментировал это сообщение следующим образом:

– Чтобы завести немцев в заблуждение…

– И себя тоже, – продолжил Алеев.

…Седьмого числа Владимиров и Южин были приглашены к Кан Шэну. Тот сразу завёл разговор о покушении на Цзян Цинн, невольными свидетелями которого они стали.

– …Мы уже знаем, кто это сделал, – заявил Кан Шэн, медленно рассказывая перед сидящими Владимировым и Южиным. – Человек, который стрелял в Цзян Цин, принадлежит тайному обществу «Триада», с руководством которого в своё время был тесно связан Сунь Ятсен, а сейчас поддерживает связи Чан Кайши… – Кан Шэн сделал выжидательную паузу и поочерёдно посмотрел сначала на Владимирова, затем на Южина.

Владимиров воспользовался этой паузой.

– Товарищ Кан Шэн, позвольте узнать, какое отношение к случившемуся имеют названные вами люди?

– Прямое, – чуть насмешливо ответил Кан Шэн.

– Но Сунь Ятсена давно уже нет в живых! – не стерпел молчавший до этого Южин.

– Зато живой Чан Кайши! – парировал Кан Шэн. – И покушение было задумано для того, чтобы принести боль товарищу Мао Цзэдуну! Су Фи здесь не причём!.. Убить должны были Цзян Цин!..

– Допустим, – согласился Владимиров. – Насколько нам известно, и ваши. Некоторые руководители поддерживают отношения с людьми не только из тайного общества «Триада», но и с такими, как «Жёлтые тюрбаны» и «Белая лилия»…

По лицу Кан Шэна скользнула мрачная тень, но он тут же заставил себя улыбнуться.

– Я всегда высоко ценил и вас, товарищ Сун Пин, и ваших людей, – примирительно заговорил он. – А сейчас ценю ещё больше. Я не открою вам секрет, если скажу, что за этими тайными обществами стоят миллионы людей, которыми надо управлять. Иначе мы получим в результате хаос, который приведёт к гибели весь наш народ. – И тут же вернулся к разговору о покушении на Цзян Цин: – Нам удалось установить, что действовал этот наёмник по заданию спецслужбы Гоминьдана. У нас уже есть доказательства тому…

Вывод, сделанный Кан Шэном, не удивил ни Владимирова, ни Южина. И потому они не стали ни о чём больше спрашивать.

…К концу дня приехал Орлов и рассказал, что состояние здоровья Су Фи нормальное. Пуля, выпущенная из обреза, прошла навылет и не зацепила важные органы.

– …Мне сказали, что стреляли не в Су Фи, а в Цзян Цин, – проговорил Орлов, – а Су Фи оказалась случайной жертвой…

Владимиров в ответ согласно кивнул головой.

– Ты знаешь, Андрей Яковлев, я уже перестаю понимать, кто является случайной жертвой, а кто преднамеренной, – и сменил тему разговора. – Надо навестить Ван Мина и узнать о состоянии его здоровья. Не нравится мне всё это… После ареста Чан Кайши в Синьцзяне в 1936 году, Ван Мин, вопреки мнения Мао Цзэдуна, поехал в Синьцзян разобраться на месте в случившемся. Будучи в Синьцзяне он приказал арестовать виновных в незаконном задержании Чан Кайши. Среди них оказались такие видные члены партии, как Юй Сюсун, Хуан Цай и Ли Тэ, которые вскоре, неожиданно для всех, были казнены. Это произвело угнетающее впечатление на многих товарищей Ван Мина и они перешли на сторону Мао Цзэдуна. Но когда Ван Мин вернулся в Яньань большинство членов ЦK и военных руководителей стали выражать поддержку позиции Ван Мина, направленной на создание единого антифашистского фронта. Среди них оказались Чжоу Эньлай и Пэн Дэхуай. Это привело Мао Цзэдуна в ярость, которую он тщательно скрывал. Масло в огонь конфликта подлил и сам Мао, когда высказал идею о создании единого антияпонского фронта, но без участия КПК. По его мнению, КПК должна вести независимую национальную политику. Однако Ван Мин настаивал на выполнении решения секретариата Коминтерна о том, что КПК должна быть одним из основных участников антияпонского фронта. И эта настойчивость теперь может дорого обойтись ему…

 

3

 

Спустя два дня после разговора с Владимировым Орлову удалось встретиться с Ван Мином под предлогом внести в его медицинскую карту запись о последних наблюдениях.

Начальник госпиталя не стал возражать.

После посещения Ван Мина Орлов сразу поехал к Владимирову.

– …Выглядит он совсем плохо, – сказал Орлов. – Накануне я переговорил с его лечащим врачом Цзином. Правда, сначала он насторожился, но потом даже поделился своими наблюдениями. В общем, они не в пользу Ван Мина…

– Может сообщить об этом в Москву? – предложил Владимиром. – Димитрову…

– А что мы сообщим? – в свою очередь спросил Орлов. – О том, что Ван Мин болен?.. Как его лечат?.. Вопрос в том, что никто не знает, чем он болен… Если честно говорить, я почему‑то не верю этому доктору Цзину.

– И что делать? – спросил Владимиров, ощущая своё полное бессилие в надежде помочь Ван Мину.

– Не знаю, – ответил Орлов. – Давай подождём ещё немного.

Поздно вечером тринадцатого декабря Риммар принял сводку Совинформбюро, в которой сообщалось о результатах боёв под Сталинградом после полного окружения немецко‑фашистской группировки войск. Было уничтожено тысяча пятьсот десять танков противника, захвачено в ходе боёв две тысячи сто тридцать четыре орудий и минометов, сбито в воздухе и уничтожено на аэродромах сто пять самолётов, взято в плен семьдесят две тысячи гитлеровцев.

Когда Риммар сообщил об этом, все разом, не сговариваясь, закричали «Ура!»

Наконец, кое‑как успокоившись, стали переспрашивать Риммара о количестве уничтоженной и захваченной техники противника и пленных.

– …Интересно, – проговорил Южин, – а почему об убитых не сообщается?

– Потому что там их немерено!.. – ответил Долматов. – Да и кто их сейчас будет считать?..

– Ну, всё!.. Успокойтесь и по своим комнатам! – сказал Владимиров. – Если вы не забыли, завтра нас всех пригласили к Мао на ужин! Так что набирайтесь сил…