Под сенью жёлтого дракона

Владимиров понимающе кивнул головой.

– Вот и прекрасно. А что у вас, друзья‑товарищи? – спросил он у Алеева и Южина.

– Для первого раза неплохо, – ответил Южин.

Владимиров с нескрываемым удивлением посмотрел на него.

– А почему для первого?

– Потому что до сегодняшнего дня дела с агенством «Синьхуа» имел только Борис Васильевич. Я занимался другими делами. Я об этом потом доложу.

– Ясно… – проговорил Владимиров.

– Бо Гу нам рассказал не только о боевых действиях на фронтах, но кое‑что об отношениях к среди руководства КПК, – продолжил Алеев. – По его мнению, идёт размежевание: на одном фланге Мао с Кан Шэном и те члены политбюро, которые их поддерживают безоговорочно, на другом – так называемая здесь «московская группа» во главе с Ван Мином. К чему это приведёт, одному богу известно.

Вывод, сделанный Алеевым, заставил Владимирова задуматься. Сейчас не хватало только раздора среди руководства КПК. И это в то время, когда все силы КПК и Гоминьдана надо было мобилизовать на борьбу с японскими захватчиками.

– Бо Гу посоветовал обратить внимание на членов ЦК Ли Фучуня, который заведует хозяйственными и финансовыми делами в партии, и на Линь Боцюя, председателя правительства Особого района, – заметил Южин. И тут же добавил: – По мнению Бо Гу, от них много зависит в дальнейшем развитии событий внутри КПК.

Владимиров согласился.

– Ну что же… – сказал он. – Так и сделаем. – и уже после этого спросил у Долматова. – Новое оборудование подключили?

– Подключили, Пётр Парфёнович, – ответил тот. – Теперь мы сможем принимать даже английские и американские радиостанции…

– И с центром будет постоянно двухсторонняя связь, – добавил Риммар.

– Молодцы ребята! – похвалил их Владимиров.

Он действительно был доволен работой Долматова и Риммара, и особенно отношениям, которые сложились за эти дни между ними.

– Единственное, что меня тревожит, – продолжил Владимиров, – это доступное расположение антенны на горе. К ней может беспрепятственно подойти любой, кому не лень. Подумайте оба над этим. И зовите Чана, пусть кормит…

– Пётр Парфёнович, а может по полчашечки за удачный день, – вдруг предложил Долматов и почему‑то посмотрел на Орлова.

– Вообще‑то можно, Пётр Парфёнович, – поддержал Орлов. – С точки зрения медицины допускается… – Шутливо добавил он.

Владимиров укоризненно качнул головой.

– Сговорились…

– Да нет!.. – искренне возразил Долматов. – Однако Андрей Яковлевич прав. За здоровьем надо следить, особенно в таких условиях, как у нас: здесь чуть ли не субтропики летом, я совсем рядом за Циньлинским хребтом континентальный климат…

– Уговорили, – согласился Владимиров. – только по полчашечки.

После ужина Владимиров вышел во двор. Жара уже спала и на землю вот‑вот должны были опуститься спасительные сумерки.

Внизу, в лёгкой дымке, ещё просматривался город, пострадавший в прошлом году от налётов японской авиации.

Древняя крепостная стена тоже пострадала от бомбардировки. Она чёрной полосой отделяла Старый город от новых построек вдоль реки. Из разговора с Чаном Владимиров узнал, что в Яньани почти не осталось коренного населения. Город в основном заселяли, как выразился Чан, пришлые люди. В Яньани был один большой рынок под названием Синьшичан и множество маленьких лавок и закусочных.

Скоро из дома появился и Алеев.

– Подышать свежим воздухом вышел, Пётр Парфёнович? – спросил он.

– Да, Борис Васильевич. Какой резкий перепад температуры! – продолжил Владимиров, вглядываясь в дымку, сползающую с гор в долину. – Днём дышать нечем, а ночью хоть ватник одевай.

– Яньань спасает ещё Циньлинский хребет, – пояснил Алеев. – поэтому здесь сносная температура…

– Борис Васильевич, – мягко прервал Алеева Владимиров, – а сколько в городе населения?

– Тысяч сорок, – ответил тот. – Но это приблизительно. Навряд ли кто здесь проводил перепись населения. А вот в провинции Шаньси до войны жило больше девяти миллионов человек. Эта провинция в Китае считается центром их древней цивилизации…

В это время со стороны летней кухне показался старик Чан. Поравнявшись с Владимировым и Алеевым, он попрощался и пожелал спокойной ночи.

– А где ваш помощник? – спросил Владимиров.

– Повара я домой отпустил. У него пятеро детей. Надо и о них заботиться, – ответил старик Чан. – Ребята здесь останутся дежурить, чтобы больше никто не заходил сюда.

– Хорошо, Чан, – согласился Владимиров. И вдруг поймал себя на мысли, что он не просил Чана оставлять охрану и не говорил ему о ночном госте.

– Интересно выходит… – задумчиво проговорил Владимиров, когда Чан вышел за ворота.

– Ты о чём, Пётр Парфёнович? – спросил Алеев.

– Одно дело надо проверить, – ответил тот.

Алеев усмехнулся.

– Если ты имеешь в виду сторожей, оставленных Чаном, можешь не сомневаться: все они, и Чан в том числе, люди Кан Шэна. На сто процентов, – уверенно добавил он.

 

5

 

Четырнадцатого мая Владимиров отправил в Центр донесение, в котором сообщил о прибытии в Яньань и тёплой встречи со стороны руководителей КПК.

Накануне Долматов предупредил, что в десяти километрах от них находится мощная радиостанция КПК. Подчиненная Бо Гу, но практически весь персонал станции состояла из людей Кан Шэна.

– …Не исключено, что все наши радиопереговоры с центром прослушиваются, – сказал он. – И кое‑что надо будет шифровать.

В этот же день Владимиров отправил в Центр ещё одну телеграмму с зашифрованным текстом, в которой сообщил о настроениях в руководстве КПК, складывающемуся отношению к Гоминьдану, и о расколе в самом руководстве КПК, связанном с оценкой деятельности Коминтерна.