Поэзия убийства

– Я вас умоляю! – воскликнул Кобылкин. – Оглянитесь вокруг!

Следователь чуть было не последовал его призыву, но вовремя удержался и сухо спросил:

– Что вы хотите сказать?

– Только то, что сейчас такой бум в строительстве, что мы не успеваем производить материалы, они разлетаются в одно мгновение.

– То есть бизнес у вас прибыльный?

– Весьма и весьма, – благодушно согласился Кобылкин.

«Ни дать ни взять кот, объевшийся сметаны, – подумал про него следователь. – Ну, какой из него Кобылкин?! Маленький, кругленький. Ему бы быть Котейкиным».

– А что вы можете сказать о его жене? – неожиданно спросил Наполеонов.

– О Стелле? – удивился Кобылкин. – Пардон, Эдуардовне?

– О ней самой, – кивнул Наполеонов.

– Да что о ней можно сказать? Женщина она шикарная и, пардон, праздная.

– Что значит – праздная? – решил уточнить Наполеонов. – Женщина‑праздник, что ли?

– Кому‑то, может, и праздник, – хихикнул Кобылкин, – но я имел в виду другое, – замялся компаньон.

– Что же именно, уточните, пожалуйста.

– Разве это важно?

– Весьма, – заверил его Наполеонов.

– Ну, что ж, – пожал плечами Кобылкин, – я хотел сказать, что Стелла Эдуардовна не делает ни черта! Пардон, конечно. У неё на уме одни салоны красоты, тряпки и всякие побрякушки.

– Так уж и побрякушки, – не смог сдержать улыбку Наполеонов, вспомнив о руках Стеллы Эдуардовны. Пальцы женщины были плотно унизаны кольцами, надо думать, не с дешёвыми каменьями.

– Согласен, – кивнул Кобылкин, – цена побрякушек Стеллы соответствует статусу её мужа. Но сути это не меняет.

– Согласен, – в тон ему ответил следователь и спросил: – А ваша жена чем‑то занимается? Извините, что перехожу на личности.

– Ничего страшного, – Кобылкин изобразил на лице широкую улыбку и самодовольным тоном заявил: – Моя жена экономист и трудится на нашем предприятии.

– Вам повезло.

– Несомненно.

– Денис Сергеевич! А у вас нет предположений, кто мог убить Фрола Евгеньевича?

– Никаких, – развёл руками Кобылкин.

– А вот у Стеллы Эдуардовны кандидат в убийцы имеется.

– Да что вы говорите? – вполне искренне удивился Кобылкин. – И кого же она подозревает, если это, конечно, пардон, не тайна следствия.

– Не тайна, – краешком рта улыбнулся следователь.

Кобылкин посмотрел на него вопросительно.

– Стелла Эдуардовна считает, что её мужа убил учитель Ярослав Ильич Королёв.

Денис Сергеевич присвистнул.

– Не свистите, – строго сказал ему Наполеонов, – денег не будет.

– Пардон, я в приметы не верю, – усмехнулся Кобылкин.

– И это правильно. А как вы относитесь к словам Стеллы Эдуардовны?

– Блажит баба! – хмыкнул компаньон Тавиденкова. – Пардон, женщина.

– Почему вы так думаете?

– Потому что этот учитель старик!

– Откуда вы знаете? Ваши дети тоже у него учились?

– Нет, бог миловал! Об учителе мне Фрол Евгеньевич рассказывал, царствие ему небесное. Говорил, что у его дочери роман с сыном этого учителя, а Стелка, пардон, Стелла Эдуардовна бесится.

– А сам он как к этому относился?

– Нормально относился, – пожал плечами Кобылкин, – сказал что‑то типа того, что сердцу не прикажешь. И почему бы его дочери разок и не сходить замуж за сына учителя.

– Что значит – разок? – удивился Наполеонов.

– А то и значит, что сейчас никто одним браком не ограничивается.

Наполеонов про себя подивился странной философии современных буржуа, но вслух своего мнения высказывать не стал. Только не удержался и спросил:

– А вы, Денис Сергеевич, в который раз женаты?

– В первый, – улыбнулся Кобылкин и хмыкнул, – но ведь ещё не вечер.

– И впрямь, – согласился Наполеонов, на глаз прикидывая возраст собеседника. – Вот ещё о чём я хотел спросить вас, Денис Сергеевич…

– О чём?

– Вас антураж с места убийства ни на какую мысль не наводит?

– Нет. А что, должен?

– Ну, как же, ананасы, рябчики, надпись на стене.

– Ах, вы об этом, – отмахнулся Кобылкин, – ерунда.

– То есть?

– А вы что же думаете, что моего компаньона буржуя пролетариат придушил?

– Откуда вы знаете, что его придушили? Пока известно только то, что его камнем по голове ударили.

– Это я просто образно выразился! И не сбивайте меня с мысли!

– И не думал. Продолжайте.

– Так вот, все эти ананасы, рябчики – чушь несусветная! Вы что же думаете, что какой‑то работяга до такой степени начитался Маяковского, что решил поэтическую мысль воплотить в реальность?

– Почему бы и нет?

– Да потому! Нужно быть идиотом, чтобы тратить зарплату на недешёвые ананасы. Это раньше их солили на зиму в бочках!

– Опять же буржуи солили, – усмехнулся Наполеонов.

– Не соглашусь с вами. Этим занимались аристократы. А нам, грешным, куда до них, как из грязи в князи.

«Это он точно подметил», – подумал следователь.

– Да ещё этот рябчик! Где он его взял? Сам подстрелил?

– Мог купить на рынке.

– Да уж, цыплёнком слабо было обойтись.

– Нарушится смысл стиха.