Покорять, а не быть покорённой

Автор: Крицеже Александра

Дата написания: 2023

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 26.09.2024

Аннотация

Дорогие сигары, оружие, шлейф арабского одеколона и сладкий азарт.

Мир, в котором живёт Горденко Александра – каждый день пытается её убить и напомнить о самом больном, потерянном, но не забытом. Казалось, худшее уже позади. Но неожиданно в самом могущественном клане России появляется крыса, в Pieta Morte грядут перевороты, а отец – глава русской мафии нанимает ей телохранителя, не представляя, что у него есть личные цели и мотивы пребывания в их семье, а у неё цель – убить телохранителя.

Крицеже Александра

Покорять, а не быть покорённой

Человек, подобно пуле: ошеломительно врывается в твою жизнь, ранит внутренне и так же легко покидает, оставляя глубокие шрамы. Пуля, конечно, может задержаться в плотных материях тканей и мышц, но и её когда‑то аккуратно извлекут

Чего мне стоило, сказать ей, что она не обязана делать это за меня? Ничего. Но мне безумно нравилось наблюдать за тем, как она с лёгкой хитрой ухмылкой принималась за дело. У меня потом сто процентов будут требовать миндальный латте за помощь, поэтому я тут же заказала его, скоро должен быть здесь. Мои глаза проследили за мелкой каплей жидкого перламутра, летящей на пол, и я поняла, что она далеко не последняя. Вскоре в руках у меня оказалась широкая мягкая кисточка и тряпка. Я начала реализовывать идею, которую сама же предложила.

Вскоре наши пальцы, лицо и розовые тапочки буквально светились, сверкали и переливались разными цветами. А прошло не больше пяти минут. Мы не додумались принести лестницу сразу, поэтому мне пришлось идти за ней на второй этаж, но шла я очень легко, будто даже летела. У меня было смутно знакомое чувство, будто я знаю, что будет дальше, но дальше ничего не будет. И вот я делаю шаг и ничего не происходит. Очень странно. Лестница оказывается у меня в руках, а я не могу вспомнить, где я её нашла. Остаётся понять: как спустить эту громадину по ступенькам.

От размышлений меня отрывает стук в дверь. Я хочу быстрее спуститься, чтобы самой открыть дверь и вручить маме кофе, которое принесли, но эта дурацкая лестница мешает пройти. Мама сама открывает дверь, но не та мама, которая вытирает полотенцем блестящие руки. Только что в дом вошла ещё одна мама, точно такая же, с точно таким же полотенцем, только она вытирает кровь. И кажется, будто она не пытается её стереть, а наоборот втирает, сильно надавливая на кожу.

Я готова прыгнуть со второго этажа, чтобы защитить маму от неё самой же, но не успеваю. У той женщины дробовик, и она уже держит его у маминого лба. Я закрываю уши и глаза от оглушительного выстрела. У меня так болят уши! Я злюсь, я плачу, я открываю глаза и вижу чёрную точку, перед собой. Вторая пуля летела в меня.

1 глава

Моё тело буквально подлетело, слишком сильно реагируя на последний, самый громкий сигнал будильника. Мне показалось, что я пробыла в воздухе дольше, чем обычно. И я поняла почему, когда почувствовала тупую, ноющую боль в боку.

" надо же было упасть именно на синяк "

Я выпустила пар, закрыла глаза, развалившись на холодном полу, и попыталась услышать хоть что‑то кроме неугомонного пульса, поселившегося у меня в ушах. Знала ведь, что если не успокоиться сейчас, то начнётся бешенная тряска, ужасная головная боль, заикание и дыхательный невроз, которое появляется обычно после кошмаров.

– Ненавижу! – прохрипела я и скинула ногой с тумбочки будильник, так невинно глядящий на меня своими жёлтыми глазками. Он упал на пол, и я улыбнулась от звонкого треска, который, вероятно означал, что ему пришел конец.

Мои глаза встретились с ослепительным утренним холодным светом, от которого заболела голова, замерзшие ноги стали искать на полу тёплые тапочки, а руки по знакомому обычаю вытащили из‑под кровати здоровую пачку глицина.

Уже через пол часа я ехала в массивной черной машине, скептически осматривая серые улицы, дома и магазинчики. Погода была пасмурная, что вполне типично для поздней осени. Я оделась соответственно: черные узорчатые колготки, серая юбка в клеточку и черно‑белый свитер с воротником, закрывающим еле видные синяки. Открыв зеркальце, я дотронулась до своей шеи и подняла взгляд. Нос был заложен, но запах новых кожаных кресел, и еще не до конца распакованного салона машины, хорошо чувствовался.

Мы подъехали к школе. Я подняла на неё взгляд полный скуки и обречённости, уже зная, как пройдут следующие пять часов. Сидящий впереди мужчина – мой отец, крепко сжимал руль и уже рвался отпустить сцепление и быстрее покинуть это место и меня. Сегодня был особенный день, но судя по всему для него это не было причиной завести хотя бы маленький диалог спустя долгое время.

Я открыла дверцу, выскользнула из салона и проследила за быстро удаляющейся тачкой, мысленно пожелав удачи и нахмурившись.

Настроения не было, глаза зудели от бесконечных ночей в телефоне, боль в голове появлялась редко, но агрессивно, а нос был всё так же заложен. Это создавало картину ужасного негодования и отстойного начала этого дня.

Поднимаясь по ступенькам, я заметила хихикающих девочек, которые строили из себя American girl и пили свой кофе из старбакса. Они явно ошибались, думая, что сидя на ступеньках и кушая свой завтрак, они выглядят очень привлекательно. Я совершенно случайно задела ногой стаканчик с кофе, и он опрокинулся прямо на костлявую блондинку с неопрятным пучком.

Её подруга не сдержала смешка, а потом резко изменила свое лицо и стала помогать подруге, пока та, с видом убитой лани смотрела по сторонам, пытаясь найти обидчика.

– Какая жалость! – произнесла я и пошла дальше.

Я не плохая, нет, но я любила делать плохо другим, и от этого всегда получала удовольствие. Это совсем разные вещи. Теперь на моём лице была улыбка.

Школа встретила меня как всегда: "любезными" взглядами учеников и тошнотворным запахом рисовой каши. Дом, родной дом. Стоило мне потянуть на себя дверцу шкафчика, она тут же издала пронзительный вопль на весь коридор.

"только этого еще не хватало"– подумала я и сильно ударила кулаком по ней. На секунду стало очень тихо, все замолчали, но никто даже не взглянул в мою сторону. Я стала выкладывать туда вещи, шум приглушённых разговоров быстро вернулся и снова начал действовать мне на нервы. Я чувствовала, что начинаю закипать.

– Давно её смазывала? – прозвучал голос за вмятой дверцей, и я медленно ее закрыла.