Покорять, а не быть покорённой

Дэни с ней изредка переглядывались и обменивались улыбками, а я наблюдала за этим, как ребёнок наблюдает за играми маленьких котят: забавно улыбаясь и посмеиваясь. В итоге я отошла в сторону, и Михаил предложил мне воды.

– У тебя не болит голова? – щурясь спросил он, протягивая мне стакан с водой.

Только для приличия я взяла этот стакан, но пить не стала.

– Да, я люблю унижать людей, но только тех, кто этого заслуживает вполне. – ответила на не отвеченный вопрос я и ухмыльнулась, когда он соглашаясь покачал головой.

Всё, что я чувствовала после напитка – это приятное тепло, сладкий, ещё горчивший привкус во рту и усталость. Михаил улыбнулся в ответ, склонил голову в знак уважения и ушёл к сестре. Я смотрела им в след, искренне надеясь, что оправдала ожидания Стаса.

– Как чувствуешь себя? – услышала я знакомый голос позади себя.

Мне не потребовалось много времени, чтобы узнать по голосу человека, проводившему со мной много времени, когда я болела, даже будучи ещё малышкой.

– Я рада вас видеть. – сдержано, но не скрывая радости, сказала я и обняла Ногротского Павла. – Голова вроде прошла, спасибо.

Он тепло улыбнулся и мельком оглядел меня по привычке.

– Я думаю, что это было попыткой напугать тебя, или твоего отца. – сказал он.

– Но что бы со мной было, если бы Чарльз не спас меня? – склонила я голову, задумавшись.

– Не знаю, может быть тебя бы оставили недалеко от дома, чтобы ты потом нашлась, может быть требовали выкуп. – засмеялся он на последнем.

– И сколько бы за меня требовали? – тоже посмеялась я.

– Твоя мама всегда говорила, что ты бесценна. Я, пожалуй, соглашусь с ней.

– Значит, мне было бы суждено навечно остаться в заложниках. – чуть погрустнев заключила я и мы снова обнялись с ним, перед тем, как он ушёл.

Стас меня отвёз обратно, всю дорогу при этом пытаясь выяснить предысторию случившегося инцидента. Я молчала то ли от усталости, то ли от того, что знала, как потом всё будет утрированно его же дочкой.

В любом случае эта половина дня настолько отличалась от всех предыдущих, что я почти простила Стаса за то, что игнорировал всё это время мои попытки связаться. Мне было хорошо. Может от напитка, а может от приятной усталости, а может от всего произошедшего…

 

6 глава

 

Во сне мне приснилось подобие кошмара. Я стояла на широкой и длинной улице, на коленях. У меня что‑то болело, я посмотрела вниз и увидела под собой лужу из своих же слёз. Мои щёки были мокрыми и солёными, слёзы разъедали кожу. Я заглянула в лужу и в отражении увидела человека, больше похожего на палача. Он держал в руке кусунгобу, которая сверкала под яркими солнечными лучами. Было так жарко, что капля пота с моей шеи упала прямо в маленькую лужу подо мной. Звук разбившейся капли о гладь солёной воды заполнил всё пространство вокруг. Захотелось закрыть уши, но руки не двигались, звук превратился в длинный гул и вскоре вытек в стук в дверь. Я открыла глаза.

Уже секунд десять я слушала с открытыми глазами какие‑то настойчивые постукивания. Попыталась приподнять голову, но казалось, что она приклеена к кровати. Стучал папа, и это было понятно даже в такой полудремоте.

– Входите. – лениво протянула я.

Папа открыл дверь и зашёл в комнату. Мне снова стало некомфортно при виде его, у себя в комнате. Я приподнялась, осмотрелась и потёрла глаза. Было чувство, будто я забыла что‑то очень важное.

– Где был? – поинтересовалась я, осматривая его с ног до головы. Вид у него был официальный, а волосы уложены лаком. Смотрел он на меня грозно, сжимая челюсти и щуря глаза, будто что‑то случилось, либо это что‑то учудила я.

– Собрание, экстренное. – папа облокотился на стенку в проёме.

Экстренное собрание – это не то что было в офисе, когда я была там с папой. То было просто обычное совещание, а есть экстренные собрания – высокой важности. И это то, что по словам папы, меня должно касаться меньше всего. На таких мероприятиях обычно обсуждается что‑то неожиданное, опасное, какой‑то невыгодный нам шаг врага или достижение выгодного нам партнёра. Так же на таких собраниях решается судьба некоторых людей: предателей, людей из другого клана, попавшихся шпионов и т.д.

– А где ты была? – медленно спросил он, и мне самой стало интересно.

Я попыталась вспомнить хоть что‑то и, на удивление у меня получилось; картинки в моей голове медленно появлялись, и вопрос теперь был в том: что сказать папе?

– Здесь. – не меняя интонации и с непонимающим взглядом ответила я. – Где мне ещё быть?

Он улыбнулся.

– А как насчёт "Poison"?

– Что это такое? – спросила я.

– А ты не знаешь… – с издёвкой сказал он. – Это такой бар, "на богом забытой улице". – он нахмурился ещё сильнее. – Не твои слова случайно?

– А ты докажи.

– А если я скажу, что там был в этот момент.

Тут я сделала паузу, и прищурилась. Теперь надо отвечать аккуратнее. И желательно проснуться.

– Ложь, ибо меня там не было, и ты не мог меня там видеть, значит тебя там тоже не было.

– От тебя пахнет алкоголем.

– Я недавно разлила бутылку мартини на коврик.

– Он уже давно в химчистке.

– Значит, исключено, ещё бутылки с нашего бара я не открывала.

– Я был дома всё это время и только час назад уехал. Тебя…

– Ну значит тебе как всегда было не до меня, и ты даже не заметил моего присутствия. – я знала, что он блефует, чтобы вывести меня на чистую воду.

– А если я скажу, что у меня есть видео‑доказательство?

– Ну так покажи.

Папа подошёл и поднёс телефон к моему лицу. На экране на самом деле было видео с этого бара. И был именно этот момент, где я сказала про "богом забытую улицу". Кто‑то снимал видео исподтишка, этот кто‑то был слева от нас. Я задумалась.

– Можешь не думать, о том: кто это. Не догадаешься.

Я пристально смотрела в телефон и пыталась что‑то придумать. Мне совсем не хотелось так легко сдаваться.

– А на видео не я. – смело сказала я и подняла глаза на папу.