Поздний экспресс
А сегодня… Никуда торопиться не нужно. Можно было бы и поспать подольше, но солнце его разбудило. Ну и ладно, всё равно выспался. В душ, где всё только его, ничего лишнего, лишь мужские нужные вещи. Потом в одном полотенце на кухню, в холодильнике и на полках – тоже только то, что он любит. С чувством заварил чай, достал мед и сушки. Позавтракать и за работу. В понедельник он должен показать Тепешу новую версию программы для расчетов, с учетом замечаний профессора. Работа над дипломом шла согласно плану, Вик совершенно не переживал по поводу грядущей через несколько месяцев защиты. Может быть, волнение придет потом, накануне уже. Сейчас же в его жизни и так хватало той сумятицы и нестабильности, что вносила одним лишь фактом своего существования Надька. При мысли о ней его утренняя безмятежность испарилась, воспоминания о вчерашнем очередном унижении вызвали горький привкус, который даже ложка меда не перебивала.
Опять. Снова. Начало подташнивать. Слово себе давал уже раз десять – как только она ему еще раз позвонит с целью отвадить очередного невменяемого ухажера… Чтобы в очередной раз демонстративно, бездушно с ним целоваться на потеху публике… Он ее пошлет к черту! Но ведь не посылал, не мог. Каждый раз сдавался. Дело кончится тем, что он сорвется как‑нибудь… Надо завязывать. Нет, не срослось, не сложилось, не повезло. Надо ее отпустить. Не моя она, и не будет никогда моей. Только себе хуже. Виктор вздохнул, отодвинул чашку с остывшим чаем. Завтрак испорчен. Значит, надо садиться за работу.
Глава третья
– Встречающие скорый поезд из Москвы!
Ваш поезд задерживается.
Можете пока встретить пассажирский из Тулы.
Там тоже люди едут, им будет приятно!
Анекдот
Надя держит у уха телефон. Через секунду слышит:
– Нет!
– Ты же даже не знаешь, что я…
– Я знаю! – Чувствуется, что Виктор злится.
Действительно, только‑только оклемался от гриппа, который скосил половину группы, а тут еще она!
Надя мурлычет:
– Ну, Вик! Ну, пожалуйста…
– Я сказал «нет»!
Надя растерянно поправляет волосы. Какой‑то Витька совсем сегодня на себя не похож. С ним это как‑то непредсказуемо случается, непонятно отчего. А ей он как назло очень нужен, именно сегодня. Потому что все варианты сорвались, и кроме него…
Надя предприняла еще одну попытку:
– Витюшенька, родной, ну прошу тебя…
– Ты хочешь, чтобы я бросил трубку и отключил телефон?
Надя закусила губу. Нет, надо что‑то придумать. Когда Витька начинал говорить с ней с такой интонацией – шипел, как змея – она терялась. Нет, надо как‑то постараться его убедить, в конце концов, он ее самый близкий друг, должен понять.
– Вить… – начинает она просяще, но тут в комнату входит ее отец. Он слышит, с кем разговаривает дочь.
– Привет Виктору, – бросает он и пристраивается у окна с камерой, открывает раму.
– Тебе папа привет передает, – послушно повторяет она.
Надя выходит, прикрывает за собой дверь. Отец носится с какой‑то идеей и положительно невменяем.
– Вик, послушай. Я знаю, что злоупотребляю иногда… Но мне, правда, очень‑очень нужно. Никаких спектаклей на публику. Просто сходи со мной в ночной клуб. Этого будет достаточно, уверяю. Буквально пару часиков, не больше. Ну прошу тебя…
Он молчит, но она слышит его дыхание.
– Вик, пожалуйста. Должна буду.
Он не выдерживает, с его губ срывается хриплый смешок. Должна будет? Да она не представляет, какой он может выставить счет за всё время, проведенное с ней для того, чтобы позлить других, за все эти лживые поцелуи, за все ее «ну, Витюша‑а‑а…» Может. Но не будет. Бесполезно.
– Хорошо. Скажи, где и в котором часу?
Встретились около дверей клуба. Он оделся прилично, как было велено. Надя придирчиво окинула Виктора взглядом и довольно кивнула. Модная рубашка, отличные джинсы, мокасины. Лишь при взгляде на прическу Надя покачала головой, но исправить положение он ей не дал, от протянутой руки резко дернулся в сторону. Надя лишь вздохнула, ладно, не стоит его трогать, и так весь дерганый. Почему, интересно? Давно не давали, бедняжке? Может, помочь? Попросить кого‑нибудь из подружек? Надя ведь ему действительно должна за этот вечер, он сильно выручает. Она быстро взяла Витьку под руку, так что он отстраниться не успел, и они вошли в клуб.
Вроде бы всё спокойно, Надежда не обманула. На них мрачно косился какой‑то тип, сидящий через два столика, но обошлось. Пришлось лишь разок потолкаться на танцполе под какой‑то заунывный медляк, Надька весь танец то пилила его за стрижку, уверяя, что пора уже завязывать с собачьими парикмахерами, то рассказывала про свою учебу. У него адски разболелась голова от стакана долбаного мохито, и он лишь кивал в ответ. И, в довершение всех его страданий…
– Надюша!
– Лилечка!
Невесомое соприкосновение щечками, чтобы не попортить личико с тщательно наложенным макияжем, которое почему‑то у девушек считается приветствием.
Вик встал из‑за стола. Подошедшая рыжеволосая девушка, высокая, стройная, симпатичная, удивленно, но одобрительно посмотрела на него.
– Знакомьтесь. Виктор… Лилия…
Пришлось кивнуть, будь прокляты вбитые в него приличные манеры!
– Рад знакомству.
– Я тоже, – пропела рыжая, перекидывая одним отточенным движением длинные прямые волосы за спину. – Надюша, я присяду к вам?
– Конечно! – Надька так радостно согласилась, что стало очевидно: с Виктором ей скучно, а Лиля эта – ее хорошая подружка, не иначе. – Что будешь?
Его, разумеется, отправили в бар, чтобы не дожидаться официанта. Господи, как же погано. А он‑то надеялся, что скоро эта пытка закончится. Черта с два, принесла же нелегкая эту Лилю!
Подруги остались вдвоем.
