Правила вежливости
Он посмотрел на часы и принялся следить за стрелкой. На губах его возникла азартная улыбка.
– Готова? – спросил он, по‑прежнему улыбаясь. – Тогда на старт… внимание…
* * *
Невероятно! – сказала Ив, позвонив мне уже после моей встречи с Тинкером. Где‑то, что‑то, какой‑то! И откуда ты об этом узнала?
Оформляя банковские вклады, узнаешь по крайней мере одну важную вещь: большинство людей с уважением воспринимают прямые вопросы, заданные вовремя и по делу. Это то самое, к чему они совершенно не готовы. Иногда они выказывают желание сотрудничать с вами (а скорее, хотят немного потянуть время), снова повторяя тот вопрос, который им только что задали: Как мне все это удалось? – вежливо переспрашивают они. Иногда, впрочем, они считают подобные вопросы наглостью, а потому отвечают (или переспрашивают) с оттенком презрения: Что именно мне удалось? Но в любом случае опытный юрист сразу понимает, где именно тормозит его клиент, а где открывается поистине плодородная почва для дальнейшего расследования. Так что наилучший ответ на хороший вопрос – это тот, что сделан просто и без каких‑либо колебаний или смысловых отклонений.
– Он мельком упомянул об этом, когда ты у Чернова в туалет ходила, – сказала я.
Завершая разговор, мы, как всегда, обменялись шутливыми замечаниями, и я вернулась на свое рабочее место. Убрала чехол с машинки, отыскала нужное место в тексте и снова застучала по клавиатуре. И во втором предложении третьего параграфа сделала свою первую за этот день опечатку. Печатая список чьих‑то основных предпочтений, я вместо «chief» напечатала «thief»[1]. И, лишь увидев напечатанное, убедила себя, что эти слова совсем непохожи, а эти две буквы даже на клавиатуре находятся не то чтобы рядом.
Глава четвертая
Бог из машины
Вечером в пятницу, когда мы одевались, Ив не пожелала даже о погоде со мной болтать.
Дело в том, что совесть моя все же одержала надо мной победу, и я – как бы случайно, как бы между прочим – во время разговора обмолвилась, что во время обеденного перерыва наткнулась в деловой части города на Тинкера и мы с ним выпили по чашке кофе.
– По чашке кофе, – с фальшивым равнодушием повторила Ив. – Как мило.
И после этого замкнулась как устрица.
Я предприняла некий решительный пасс и похвалила ее летнее желтое платье, абсолютно неуместное зимой, но именно поэтому выглядевшее на ней как‑то особенно свежо и остро.
– Тебе действительно нравится? – спросила она.
– На тебе оно смотрится просто потрясающе.
– Надо бы и тебе его как‑нибудь примерить, может, сходишь в нем кофе попить.
Я уже открыла было рот, хоть и не знала толком, что сказать ей в ответ, но тут к нам вломилась одна из соседок.
– Извините, дамы, что врываюсь без стука, но ваш принц Очарование уже прибыл. Вместе со своей колесницей.
Уже у двери Ив вдруг остановилась, чтобы еще раз посмотреться в зеркало.
– Погоди еще минутку, – сказала она, вернулась обратно и решительно стащила с себя желтое платье, словно мой комплимент мгновенно превратил его в нечто старомодное. Я заметила, что за окном стал накрапывать холодный дождь, словно оправдывавший дурное настроение Ив. Спускаясь следом за ней по лестнице, я мрачно думала: Ну вот, мы обе и вляпались.
* * *
Перед нашим пансионом стояло роскошное серебристое, цвета ртути, купе «Мерседес», а рядом с ним – Тинкер. Даже если бы все девушки, проживавшие у миссис Мартингейл, сложили то, что зарабатывают за год, им и тогда не удалось бы наскрести денег на такую машину.
Фран Пачелли, пяти футов девяти дюймов ростом, недоучка из Сити‑колледжа[2] родом из Северного Джерси, жившая чуть дальше по коридору, весьма выразительно присвистнула – таким свистом строители обычно оценивают длину юбки. Мы с Ив спустились по лестнице.
Настроение у него явно было отличное. Ив он поцеловал в щеку и сказал: «Выглядишь просто потрясающе!» – потом повернулся ко мне и с улыбкой пожал мне руку. Меня он ни поцелуем, ни комплиментом не одарил, но Ив следила за нами так внимательно, что становилось ясно: она чувствует, что оказалась в проигрыше.
Тинкер открыл дверцу автомобиля и, словно извиняясь, сказал:
– Боюсь, сзади сидеть будет немного неудобно. Тесновато.
– Ничего, я там помещусь, – сказала я.
– Как это мило с твоей стороны! – ехидно заметила Ив, и Тинкер, начиная подозревать, что между нами что‑то происходит, посмотрел на нее с легкой озабоченностью.
Открыв переднюю пассажирскую дверцу, он придержал ее одной рукой, а второй жестом истинного джентльмена пригласил Ив садиться. Но она, словно не замечая этого, продолжала внимательно изучать машину, словно оглаживая ее взглядом от капота до багажника. Но не так, как Фран, а куда более профессионально.
– Я поведу, – вдруг заявила она и протянула руку за ключами.
К такому повороту событий Тинкер готов не был.
– А ты водить‑то умеешь? – спросил он.
– А ты водить‑то умеешь? – передразнила она его с нарочито сильным южным акцентом. – А как же! Да я папашин трахтор запросто гоняла, едва мне девять годков стукнуло!
Она вытянула ключи у него из ладони, обошла вокруг капота и плюхнулась на водительское сиденье. Тинкер с несколько неуверенным видом устроился рядом. Ив поерзала, вставила ключ в замок зажигания и спросила:
– Ну, куда едем, приятель?
– Пятьдесят вторая улица, пожалуйста.
[1] Chief – глава, руководитель, шеф; thief – вор.
[2] City College – Городской колледж Нью‑Йорка, основной и старейший (1847) колледж Городского университета, расположенный вдоль Конвент‑авеню на Манхэттене.
