Презумпция виновности. Россия. Наши дни. Книга 3
Стирка в малюсенькой камере оказалась очень хлопотным мероприятием для всех. С тазиками, одеждой, стиральным порошком и льющейся из крана горячей водой приходится занимать как минимум половину пространства. Остальным членам экипажа в это время остаётся только хорониться на шконках безвылазно. Валера, как самый коммуникабельный человек, давал Грише советы и управлял процессом. Не выдержав, он выскочил из своего угла и начал помогать отжимать джинсы, а затем и кофту. Развесить бельё тоже оказалось непросто: на дальняке прямо под потолком были натянуты верёвки, на которые и полагалось вешать мокрые вещи. Но перед этим на пол надо было положить тряпки, чтобы впитывали воду. Затем следовало включить вентилятор, дабы избежать сырости в «хате» и исключить малейшую возможность для размножения палочки Коха, которая, как известно, ведёт к эпидемии туберкулеза. Последней итерацией была влажная уборка пола, хранящего шлепки пенной воды и подтёки вокруг раковины.
Иваныч называл такие мероприятия полезным убиванием времени, потому как ты вроде и дело нужное делаешь, а время быстрее идёт. Нарды, шахматы и просмотр телевизора у него считались бесполезной тратой времени. Но сон, баня и прогулка – необходимой. Ему, как человеку, уже отсидевшему девять месяцев и мечтающему о сроке хотя бы в пять лет, вопрос, связанный с ускорением времени, был близок, как никому другому. Иваныч всегда был чем‑то занят, старался жить по распорядку дня, строго следил за своим питанием и сном. Конечно, с высоты прожитых им лет, а было ему уже за шестьдесят, и опыта предыдущей отсидки в 90‑ых годах, он заботился о своём здоровье, понимая, что необходимо быть сильным и выносливым. Иначе можно не дожить до долгожданной свободы.
Вот и теперь, сразу же после стирки он вызвал Гришу на поединок в длинные нарды из пяти партий, чему Тополев был несказанно рад.
Посмотрев по ТВ восьмичасовые новости, Валера достал ТР и вместе с бумажкой, где были написаны данные его жены, передал всё это Грише. Ребята ещё утром договорились, что первым звонит именно он, потому что Саша мог разговаривать с супругой позже – когда дети улягутся спать. Иваныч давно уведомил родственников, что раньше десяти вечера звонить им не будет. А Валера был готов болтать по телефону в любое время и по нескольку раз за вечер.
– Деньги вчера Руслану поступили в полном объёме! – радостно проинформировал всех Чурбанов. – Он прислал СМС, что всё «затачковано»[1]. Одной проблемой меньше.
Гриша набирал номер Ларисы, а Саша тем временем выяснял у Иваныча смысл слова «затачковано».
– Это значит занесено в «тачковку» – специальную тетрадку, в которой смотрящие ведут записи приходов и расходов общих денег. Происходит это слово от «тачка» – ну та, которая на колёсиках. В ней зэки на каторге возили руду, камни и всякую дребедень. А блатные вели документацию – кто сколько тачек за смену перевёз. Вот и повелось с тех дней – «тачковка».
Пока Владимир Иванович красочно расписывал историю криминальной России, Гриша смог пошептаться с женой так, чтобы никто не слышал. Первым делом он рассказал ей об истории с миллионом рублей. Попросил её потянуть время как можно дольше при общении с Валериной женой. Ему хотелось собрать дополнительную информацию и решить – платить или не платить. От Ларисы требовал покрутить эту Ирину как следует и получить от неё хоть какие‑нибудь полезные сведения для принятия в дальнейшем совместного и окончательного решения. Отдавать миллион, конечно же, никто не собирался. Это было чересчур много: столь сомнительные удобства и услуги не могли стоить так дорого. Лариса всё поняла и приняла задание к исполнению, не стала задавать лишних вопросов и поддаваться, как любая женщина, на лишние эмоции.
Заметив, что сокамерники замолчали, Григорий немного повысил децибелы разговора и перешёл к обсуждению домашних вопросов. Поблагодарил, выслушал рассказ Ларисы о том, как они с Сашиной женой встретились в половине четвёртого утра на парковке рядом с Бутыркой, как вдвоём переносили тяжеленные сумки от машины ко входу, как заняли очередь и оказались лишь двенадцатыми. И что в 6 утра очередь уже перевалила за сто человек, как долго они заполняли описи, как по пакетам раскладывали сигареты, вынимая их из пачек, а конфеты из обёрток. И только около11 у них начали принимать вещи и продукты. Но пока кто‑то не позвонил приёмщице на телефон, она отказывалась брать у них варёную колбасу и творог. Однако после указания сверху всё взяла и даже стала подобрее и поучтивее, пропустила по весу больше положенного.
Лариса ещё положила в кассе следственного изолятора на лицевой счёт Гриши 5 тысяч рублей, чтобы он мог заниматься спортом. И лишь после полудня они вышли на улицу и решили посидеть где‑нибудь в кафешке поесть и поболтать. Даша до сих пор находилась в шоке, отчетливо не понимая того, что случилось. Она была уверена, что в ближайшие дни все выяснится, и её мужа отпустят домой. У неё действительно были большие проблемы с деньгами, потому что Александр в последнее время не работал. И из‑за ареста имущества компании только носил деньги из дома в офис для выплаты зарплат и для поддержания операционной деятельности. Все были уверены, что дом ему дадут достроить и на этом страшный сон закончится. Даша уже разместила объявления о продаже Сашиного автомобиля «Рэндж Ровер Вог» за бесценок, потому что денег не хватало даже на еду. И что будет дальше – она плохо представляла. Лариса отметила, что по сравнению с Дашей она находится в более выгодных условиях, и от этого ей стало даже как‑то полегче – всё познается в сравнении.
Гриша ещё раз поблагодарил её и снова напомнил, так чтобы слышал Чурбанов – завтра она должна связаться с Ириной и всё подробно с ней обсудить. Они разговаривали почти час, и оба были этому рады. Временами казалось, что ничего не изменилось – Гриша находится в загранкомандировке и никакой опасности нет.
В приподнятом настроении Григорий передал телефонную трубку Саше и подсел за «дубок» к читающему Булгакова Валере.
– Ну что, всё в порядке! Завтра моя твоей наберёт, и они договорятся о встрече, – обнадеживающе начал Григорий. – Ей, конечно же, понадобится какое‑то время на вывод денег, но, думаю, в назначенный опером срок мы уложимся.
Валера широко улыбнулся и на радостях стал жать Грише руку, утверждая, что он никогда в нём не сомневался и ещё в автозаке понял, что Григорий – стоящий мужик. После того как розовые сопли закончились, Тополев улёгся к себе на «пальму» и продолжил смотреть легендарный советский фильм о сыщике и его друге, под который вскоре уснул.
Во вторник к Григорию должен был прийти адвокат, которого он очень ждал. Поэтому с самого утра стал готовиться к встрече. По очереди расспрашивал Валеру и Иваныча: в какое время его могут вызвать, как работают адвокатские комнаты и сколько времени отводится на встречу. Он постоянно следил за часами на телевизоре и после полудня начал заметно нервничать.
– Не волнуйся, Гриша! – успокаивал его Валера. – Тебе же вчера жена рассказала, какие там жуткие очереди для того, чтобы сделать передачку. Абсолютно такие же и у адвокатов. Они так же занимают очередь посреди ночи и ждут по полдня, когда их запустят внутрь. Обычно у хороших и дорогих адвокатов есть помощники, которые бегают по инстанциям – приезжают ни свет ни заря к тюрьмам и всё такое. У твоего адвоката есть такие люди?
– Я не знаю, – волнуясь, ответил Григорий. – Я его первый раз увидел на суде. Он даже с делом не успел тогда ознакомиться. Его друзья мои наняли. Якобы бывший прокурор Рязанской области.
– Ну, вот видишь. Прокурор. Значит, человек со связями. Не переживай, если сказал, что сегодня придёт, значит придёт.
[1] Внесено в «тачковку» – основной бухгалтерский документ смотрящего
