Презумпция виновности. Россия. Наши дни. Книга 3
Потом он стал вспоминать, что ему рассказывала Лариса: «Что она там говорила про развод? Что Гнедков ей советовал и Панкова тоже?! Ну, про Серёжу всё понятно – он паникёр и трус, поэтому его порыв ясен и обоснован, но Катерина… Ей‑то зачем всё это нужно? Аж сама приехала к Ларисе на квартиру и за рюмкой чая убеждала развестись… Непохоже на неё совсем. Видимо, она была в гостях на квартире в „Алых парусах“ у Александра Васильевича, поэтому и оказалась в нашем районе. Он, в свою очередь, и надоумил её об этом поговорить. Но зачем ему это надо?! Видимо, семейство Животковых решило меня слить, чтобы защитить себя и свой бизнес. Это вполне объяснимо. Поэтому‑то Антон и отказался платить Ларисе мою зарплату, оплачивать услуги адвоката. Скорее всего, помощи от этих людей, которых я до сих пор считал своими друзьями и из‑за которых, собственно, я тут и оказался, мне ждать не стоит. Ну что же, один, значит, один. Не впервой».
Григорий на мгновение прервал мысленный процесс, прислушиваясь к внешнему шуму за дверью в ожидании, что его сокамерников вот‑вот приведут, но звуки растворились одновременно с железным лязганьем двери соседнего бокса.
– Она мне что‑то ещё про деньги для Облгаза говорила, – вернулся к размышлениям Григорий. – Ах, да, что очередная взятка не дошла туда… Ну, а как вы хотели? Этот участок всегда замыкался на мне и только на мне, а меня нет…
В длинные январские праздники 2013 года Григорий почти каждый день гулял с детьми рядом с домом в Алешкинском лесу, где малыши с большим удовольствием катались с невысоких снежных горок на ледянках и тюбинге. На эту же горку приходил и Николай Черняков со своим сыном. Там они познакомились и подружились. Николай работал в финансовом отделе «Облгаза» на Можайском шоссе и очень хорошо знал главного инженера их корпорации, господина Лапина.
Идея взаимовыгодного сотрудничества родилась у Тополева с Черняковым одновременно. После консультаций у себя на работе Николай предложил «Азимут‑Гео», где Георгий был финансовым директором, участвовать в тендерах государственной компании по проектированию газопроводов. Откат составлял 15%, причём десять из них надо было отдавать наверх, а 5% Николай предлагал делить пополам с Григорием. Победу в тендерах гарантировал Лапин. Антон с Сергеем с большим энтузиазмом восприняли это предложение, так как к тому моменту работы у «Азимут‑Гео» было мало. Как и денег. Предыдущее сотрудничество с Российскими железными дорогами, которое хорошо кормило компанию, пришлось свернуть в виду непомерной жадности дочерней структуры железнодорожного монополиста «Росжелдорпроект» – он затребовал откаты в размере 60% от сумм выполненных и будущих контрактов. Естественно, взятка в 15% была просто спасением для собственников проекто‑изыскательской фирмы.
Началась кропотливая и очень перспективная работа по сбору документов на первый тендер областного газового монополиста, которой Тополев занимался лично. Когда пакет с документами был почти готов, Николай позвонил Григорию и попросил зайти вечером к нему в гости. Достав бутылку водки и нехитрую закуску, Черняков сказал:
– Завтра до шестнадцати часов ты лично должен привезти пакет документов в триста десятый кабинет и там сдать под роспись. А пятнадцать процентов привезёшь мне завтра после работы. Лады?
– У нас всё готово! – ответил Григорий. – Мы только не уверены в сумме контракта, которую нам надо вставить в наше тендерное предложение. Вдруг мы поставим сумму выше наших конкурентов, и контракт уйдёт?
– За это не волнуйся! Ставьте пока сумму на десять процентов ниже первоначально заявленной в конкурсе. Если понадобится корректировка, я тебе позвоню после вскрытия конвертов и скажу, на какую сумму надо будет переделать ваши бумаги. Понял?
– Конечно! Завтра деньги и документы будут вовремя.
Первый тендер прошёл без корректировок и дополнений. Победителем был объявлен новичок, ранее никому неизвестный в газовых кругах Московской области. После этого был второй, третий… десятый тендер, которые с лихостью выигрывал «Азимут‑Гео», уверенно опережая соперников и по меньшим суммам, и по более коротким срокам, предложенным за проделанную работу. Деньги текли рекой как руководству «Облгаза», так и Николаю с Григорием. Отношения были настолько устойчивыми и добрыми, что «Азимуту» разрешили платить откаты после поступления средств государственной компании на счёт фирмы, да ещё с отсрочкой в неделю, чтобы «Азимут‑Гео» мог иметь возможность обналичить деньги в фирмах‑однодневках, одной из которых и была компания Андрея Южакова. Николай по просьбе Тополева даже понизил процент до 13 и отдавал ему полагавшиеся 1,5 процента.
Механизм работал чётко и слаженно. Николай даже свёл Григория непосредственно с первым заместителем генерального директора. Тот, в свою очередь, познакомил его с менеджерами среднего звена, которые курировали работу выигравших тендеры компаний и с которыми можно было договариваться об увеличении стоимости работ по контрактам. В конечном итоге – и прибыли всем участникам этой коррупционной схемы. Причём ни менеджеры, ни второй человек в госкомпании не боялись обсуждать с Григорием суммы откатов и схемы завышения контрактной стоимости. Все были помазаны и замараны воровством государственных средств, поэтому прекрасно понимали, что если завалится одно звено в этой цепи, то полетят все без исключения. Поэтому старались беречь и помогать друг другу, дабы не вызвать недовольства одной из сторон.
Компания «Азимут‑Гео» росла, как на дрожжах. В срочном порядке на работу брали проектировщиков и геодезистов, кадастровых инженеров и камеральщиц[1], заключались договоры субподряда с дружественными компаниями. Антон даже расщедрился и поднял зарплату себе, Сергею и Григорию с 50 тысяч до 140. Фонд оплаты труда рос по экспоненте, прибыль текла рекой, однако будучи конечным плательщиком налога на добавленную стоимость, компании приходилось прибегать к услугам фирм‑однодневок для оптимизации налогового бремени. Зарплату тоже платили в основном в чёрную, опять же из‑за высокой нагрузки по выплатам в различные фонды. Григорий не раз пересчитывал финансовую модель работы компании полностью в белую и с ужасом понимал, что в этом случае себестоимость работ будет как минимум в два раза выше, чем цена, заложенная в тендерах «Облгаза». Плюс ещё стоимость получения наличных для отката. В связи с этим работать приходилось по‑серому, всячески оптимизируя за счёт услуг таких товарищей, как Андрюша Южаков. А так как выигранных контрактов становилось всё больше, выручка росла, то и необходимость в обнале увеличивалась в разы.
Поэтому, когда в ноябре 2013 года власти накрыли Банк «Смоленский» – один из крупнейших обнальных банков страны, то 3,5 миллиона рублей «Азимута» пропали, поскольку деньги, отправленные фирме Андрея Южакова для получения наличных, проходили именно через этот банк. Андрей, конечно, клялся и божился, что отдаст всё до копеечки и будет выплачивать долг ежемесячно по частям, и даже сделал две транзакции в январе и феврале на 500 и 200 тысяч, соответственно. Но, как это часто бывает, в дальнейшем платить перестал, а потом и совсем отказался от своих слов о возврате долга.
Конечно, эта сумма была не столь критична для «Азимута». Но жадность Антона и задетое честолюбие Григория не позволили им отказаться от идеи получить оставшиеся деньги с Андрея любым способом.
[1] Сотрудницы, обрабатывающие в офисе полученные при полевых исследованиях данные и результаты.
