Прошлое. Возвратный тариф

Квартира Нины Алексеевны не знала мужского присутствия. Разыскивая в навесных шкафчиках чай, Павел понимал это все более отчетливо. Ни одной девушке в своей квартире он не позволил бы эти вязаные крючком скатерти, бабочки и цветы на емкостях для сыпучих, кружевные занавески. Фигурки животных с умильными мордашками, стоящие тут и там, нагромождение сувениров, продающихся в любом ларьке для туристов, раздражали его.

Но больше всего поразили Павла мягкие игрушки. Вероятно, все эти предметы подарены учениками, но тут приходила в голову одна только мысль: лучше бы дарили конфеты, шампанское. Потому что такие подарки «на память» захламляли и без того небольшую квартиру Нины Алексеевны.

Павел помнил, что с мужем она давно развелась и сама воспитывала сына.

– А сколько лет… – Павел с трудом вспомнил, как звали сына Нины Алексеевны, – Ване?

Нина просияла. Ей льстило то, что Павел вспомнил о ее сыне.

– Двадцать четыре. Но он уже женился, и у меня есть внучка. Ей шесть месяцев, – выпалила Нина на одном дыхании, расплываясь в улыбке.

– Поздравляем! – вступил в разговор Влад. Он помнил, что, когда они заканчивали школу, Ваня пошел в первый класс. И часто приходил к ним в аудиторию на переменах. А тут, гляди‑ка, уже женился, родил ребенка.

– Только мы с тобой все никак не женимся, – весело заметил Павел, пододвигая себе стул. Видимо, он подумал о том же, о чем и Влад.

– Я пока не спешу, – парировал Влад, подавая Нине кружку с чаем.

– Может, пора? – вступила в разговор Нина Алексеевна.

– Нет! – хором ответили друзья и переглянулись.

Нина засмеялась, но тут же гримаса боли исказила ее лицо. Павел вспомнил, зачем они здесь, и подскочил.

– Нина Алексеевна, воды? – забормотал он.

– Нет, Пашенька, – Нина подняла на него измученный взгляд, – пройдет. Голова немного побаливает.

– Нина Алексеевна, как же так? – поинтересовался Влад. – Артем сказал, что вы упали?

– Да, – не очень уверенно ответила Нина, отхлебнув чая. – Упала. Головой ударилась.

Она рассказала, как приехала «скорая». Краснея, поведала, какой приятный мужчина травматолог, осматривавший ее. Пока она говорила, взгляд Павла блуждал по комнате.

– О, – протянул он, – это же мы.

Без разрешения он поднялся со стула и подошел к групповой фотографии в рамке, стоящей на стареньком комоде. Поднес к лицу, рассматривая.

Этот снимок был у каждого его одноклассника, и у него самого. Конечно, он давно не видел эту фотографию, как и многие другие, оставшиеся после школьных лет, потому что все его тетради и дневники, а также памятные альбомы хранились у родителей дома.

А тогда, в выпускном классе родительский комитет решил приглашать фотографа, который бы периодически снимал ребят в течение всего года: на уроках, на переменах и школьных вечерах. Павел хорошо помнил и тот день, когда был сделан этот кадр.

Едва выглянуло весеннее солнце, решили снимать на улице. Никаких стандартных поз и постных вытянутых лиц. «Дурачьтесь, прыгайте, веселитесь», – призывал их тогда фотограф. Но все так или иначе встали в рядок, самых высоких попросили отодвинуться на второй ряд или присесть спереди, чтобы не загораживать остальных.

Павел отметил, что на снимке улыбается Кирилл Яровой, а Лешка Исаков, показывая прямо в камеру язык, облокотился на его плечо. Вика Глебова, как всегда, с непроницаемым лицом стоит отдельно от всех – темные волосы, обведенные черным карандашом глаза, сжатые губы. Аллочка смотрит как всегда распахнутыми наивными глазами, а Лена Капашина еще не истязала себя в спортзале и выглядит не просто пухленькой, но и очень неуверенной в себе девушкой.

Павел, прямо перед съемкой, на перемене, опять с Аней поссорился. Глаза на фотографии у девушки припухшие, заплаканные. Зато сам он выглядит беззаботным и веселым. Довел любимую, оставив ее в истории грустную и подавленную, а самому – все нипочем! К тому же на других фотографиях они стояли вместе, а здесь Аня держит под руку свою подругу Лену. Павел же стоит особняком за другими ребятами.

Почему он так ревновал ее? Ни одна девушка не вызывала в нем подобные эмоции, как Аня. Потому что он был молод и несдержан? Или просто никого больше не любил? И это правда – ни одни отношения после нее не длились дольше полугода.

В его раздумья ворвался голос Влада.

– Какой ты щекастенький, – засопел он над ухом у Павла, тоже разглядев его среди одноклассников.

– Я не щекастенький, – возразил Павел, – А накачанный.

– В щеках? – не унимался Влад.

– На себя посмотри! – парировал Павел, – Что за дурацкая прическа?

Тут Влад не мог не согласиться. Его волосы были поделены на пробор ровно посередине и намного длиннее, чем он носил сейчас. На снимке Павел и Влад не стояли рядом – в школе они почти не общались, став друзьями много позже.

Павел передал фотографию Владу, а сам, взглянув на комод, где стояли и другие снимки, обратил внимание еще на один, в деревянной рамке.

Он никогда бы не поверил, что Нина Алексеевна может быть такой заразительно смешливой. Кадр вызывал улыбку: эта пара прогуливалась по осеннему парку. Мужчина, видимо, что‑то рассказывал Нине, а она, запрокинув голову к синему небу, смеялась от души. В руке Нина держала собранные веером ярко‑рыжие листья. От этой картины веяло счастьем, искренним и не придуманным. Люди на фотографии не позировали фотографу; их запечатлели в момент, когда они менее всего этого ждали; обсуждали что‑то, так насмешившее их обоих.

Но больше всего Павла удивило то, что рядом с Ниной был не кто иной, как учитель физкультуры Виталий Николаевич.

И на фотографии они не были похожи на друзей: наклон его головы, взгляды и прикосновения говорили о том, что эти двое близки.

Но спросить Нину – так ли все, как ему показалось, Павел не решился.

 

Конец ознакомительного фрагмента