Противостояние судьбе. День, которого не ждёшь
– Ну вы и отморозки! – он шагнул к двери, где мальчишки приходили в себя.
Таня подбежала к Никите, тревожно спросила:
– Как ты? – помогла ему подняться.
Никита помотал головой, прикоснулся пальцами к образовавшейся шишке на брови.
– Оставь этого слизня, я разберусь с ним! – не успел Эдик договорить, в кабинет вошла классный руководитель.
– Что тут происходит? – в полном недоумении от увиденного, раздражённо, истерично выкрикнула Аделина Владимировна – молодая учительница русского языка и литературы.
* * *
Директор – рыжеволосая стройная женщина в чёрном строгом костюме. Отложив бумаги в сторону, скрестив руки, встала у края стола. Она леденящим взглядом, пристально рассматривала нарушителей её покоя.
– Ирина Александровна… – Аделина Владимировна попыталась объяснить цель их визита.
– Подожди за дверью, пожалуйста, я хочу поговорить с ними наедине, – холодно, ровным голосом отрезала директор.
– Хорошо, – классный руководитель оглядела тревожным взглядом мальчиков, вышла в коридор.
Директор продолжала оценивающе, насквозь сверлить детей. Обошла письменный стол и встала напротив Никиты. Её строгое лицо, или злое, Никита пока не разобрал, но понял одно: они пожалеют сейчас о том, что оказались в её кабинете.
– И так… что произошло? – монотонно спросила она, переводя взгляд с одного на другого.
Дети вопросительно переглянулись. Справа мокрый Эдик, а слева от Никиты стоял Толик, периодически поправляя вечно сползающие на край носа очки и лаская шишку, убеждаясь, что она никуда не делась.
– Можете начинать мне всё рассказывать. Я вас внимательно слушаю, – спокойным, леденящим душу тоном продолжила директор.
Эдик, вздохнув, вытер влажным рукавом лоб. Его тёмно‑синий свитер был насквозь мокрым, особенно в плечах.
– Леманн… то есть Никита столкнулся в дверях с Толиком, – попытался объяснить Эдик.
– А ты почему выглядишь как мокрая курица? – продолжила допрос Ирина Александровна. Без единого намёка на какую‑либо жалость и сочувствие.
Никита подумал, что лучше, чем директор, обозвать Эдика он бы не смог. Его настроение немного приподнялось. Эдик опустил глаза, пробубнил:
– Лем… Никита, когда упал, опрокинул на меня ведро с водой.
Эдик пялился в пол. На кончике его носа повисла капля. Толик, морщась, гладил шишку у себя на лбу. Бровь Никиты опухла и ныла, он старался скрывать боль от посторонних глаз. Чувствуя себя виноватым в произошедшем неприятном событии, из‑за которого им теперь приходится стоять тут.
Ирина Александровна вздохнула, широко распахнула зелёные глаза. Вопросительно и в то же время подозрительно оглядела мальчишек.
– Ясно. Кто‑то ещё хочет что‑нибудь добавить? – она пристально смотрела на детей.
«Как же? Так мы тебе и сказали, нашла дурачков», – подумал Никита.
– Тогда я расскажу вам, как всё было на самом деле, – Ирина Александровна одёрнула юбку, не садясь, прислонилась к письменному столу.
Дети замерли.
Откуда ей знать, как всё было, она же не подглядывала в замочную скважину. Хотя, наверное, Никиту не удивило бы и это. Ему порой кажется, что Ирина Александровна работает директором школы только для прикрытия. А на самом деле она агент ЦРУ или ФСБ. Он попытался избавиться от этих бредовых мыслей в своей голове – видимо, папиных фильмов пересмотрел. Но непринуждённо взглянув на сосредоточенное лицо директора, на её идеально уложенные волосы, собранные в крендель (похожий на мамины плюшки) на затылке, прямую осанку. Мысли показались в его голове не такими уж и бредовыми.
Ирина Александровна продолжила начальственным тоном:
– Кто‑то из вас по неизвестной мне причине, – директор многозначительно смотрела Никите в глаза, – окатил Эдика из ведра, затем, пытаясь убежать, столкнулся со своим одноклассником. И вот результат передо мной.
У Никиты по телу пробежали мурашки.
Ирина Александровна, сделав паузу, продолжила:
– Теперь мне нужна от вас правда, с чего всё началось.
Вкрадчивый голос директора немного напугал Никиту. И судя по выражению лиц одноклассников, не только его.
Эдик и Никита покосились друг на друга. Опустили глаза.
– Я его облил, – признался Никита.
– Так. Хорошо, – твёрдо сказала Ирина Александровна. – Причину я могу услышать?
– Мне не нравится его свитер, – Никита удивился сам себе, как легко он может сочинять на ходу. – Мы в школу приходим по форме, а он в свитере и джинсах.
Эдик и Толик одновременно в замешательстве посмотрели на Никиту.
Директор, помолчав некоторое время, сказала:
– Ясно.
Затем недоверчиво посмотрела на дверь, проговорила громче прежнего:
– Аделина Владимировна, я знаю, что ты подслушиваешь за дверью, можешь войти.
Ничего‑то от неё не скроешь, подумал Никита, не сомневаясь в правоте директора. И тут же вообразил, словно Ирина Александровна докладывает президенту об успеваемости учеников. Что‑то вроде «Так точно, господин президент»; «Есть, господин президент». Он задумчиво посмотрел на поникших одноклассников, интересуясь, только он так думает или нет.
Классный руководитель вошла в кабинет с виноватым видом, что не удивило Никиту и директора, но судя по выражению лиц одноклассников удивило их. Никита понял, что он один подозревает директора в шпионаже.
– Простите, Ирина Александровна.
Директор не обратила никакого внимания на её извинения. Приказала:
– Этих двоих в медпункт, а с Эдиком я ещё побеседую, – она махнула рукой в сторону Никиты и Толика. – И присматривайте за своими учениками лучше. Если не хотите проблем, конечно.
Учительница виновато кивнула в сторону директора, бросила взгляд на мальчиков, повернулась к двери.
* * *
