Путь Создателя. Часть I. Время жить

На этот раз он не стал настаивать, ведь сейчас перед ним была женщина, которая вызывала в нем бурю эмоций и желаний.

– Женщину… Я вижу прекрасную женщину… – мягко проговорил он и глаза его блестели.

– У меня, что, над головой нимб сияет?

– Нимб?! – удивился он.

– Может у меня крылья за спиной?

– Нет…

– Или я летаю, мечу молнии, или еще что‑то похожее вытворяю? – она испытывала давно забытое чувство, раздражение и оно было настолько сильное, что она сама удивлялась своим эмоциям.

– Ничего такого… – он никак не мог понять, к чему она клонит, но это было забавно.

– Отлично! Так вот, я не ваш Создатель! И даже не намекай на это… – она угрожающе подняла указательный палец и помахала перед его носом.

Он опять не смог удержаться, улыбнулся и поднял руки вверх, тем самым показывая, что сдается.

– Хорошо, хорошо…

Элис искоса еще раз на него взглянула и направилась к тропинке в камнях, которую ранее приметила.

– Нам надо торопиться, солнце скоро сядет.

Солнце уже коснулось воды на горизонте. Элиот поспешил за ней.

– Трикси! – крикнула Элис, когда они поднялись по извилистой тропинке между камнями на несколько футов над землей.

Впереди виднелась расщелина. Лошадь все это время гуляла по берегу, и на призыв навострила уши, вытянула шею. И поняв, что ее зовет хозяйка, рванула к скале. Они продолжили свой путь. Солнце коснулось горизонта. В расщелине сгустилась сумеречная мгла, лишь красноватый свет виднелся в конце пути, по ту сторону скалы. Потребовалось несколько минут, чтобы глаза привыкли к темноте, и можно было разглядеть дорогу. Двигались не быстро, кругом камни, легко споткнуться и упасть, а это неприятно. Вышили, когда солнце уже больше чем наполовину погрузилось в воду. Из расщелины донеслось цоканье копыт, фырканье и недовольное ржание, через пару минут явилась Трикси. Кобыла встряхнула гривой и помчалась вдоль берега в сторону виднеющегося на берегу небольшого одноэтажного строения, окруженного деревьями. Они оказались в живописной лагуне, расположенной между двух скал. Тропический лес с пальмами близко подходил к берегу, песчаный пляж изогнутой дугой пролегал границей между водной гладью и зеленой стеной. Почти посередине бухты из зарослей выступало одноэтажное строение, приподнятое над землей на несколько футов на деревянных сваях, с деревянной верандой переходящей в причал, уходящий метров на сто, а может и больше, от береговой линии.

Они добрались до домика, когда солнце совсем село и на берегу сгустились сумерки. Они поднялись по деревянным ступенькам на веранду, где располагались лежаки и небольшой столик, в центре из камней было выложено кострище. В нем виднелись крупные куски угля, от недавно сгоревших поленьев. Элиота привлекло внимание само строение. Убранства в доме не было, практически никакого, по центру просторной комнаты располагалось ложе, укрытое покрывалом кремового цвета. Пространство ложа обрамляла рама балдахина, на четырех стойках из дерева, украшенных витиеватой резьбой, а сверху воздушным облаком до пола струилась полупрозрачная органза перламутрового цвета. С двух сторон ткань была закреплена подхватами, открывая место ночного отдыха, где лежало несколько декоративных подушек, придавая больше уюта. Раму сверху украшала свага из струящегося шелка.

Фасадная стена дома была из толстого стекла, благодаря чему изнутри открывался прекрасный вид на лагуну. Стены по всему периметру так же были украшены перламутровой тканью, а стеклянная стена была увита волнистым ламбрекеном и та же перламутровая ткань подхватами крепилась с двух сторон. На полу на первый взгляд в хаотичном порядке были расставлены свечи. Элиот приблизился к стеклянной стене, не заметив ее, шагнул вперед и врезался в невидимое препятствие.

– Вообще‑то вход здесь… – справа от него раздался голос.

Элис улыбнулась и пригласила жестом войти в проход в стеклянной стене. Элиот посмотрел еще раз перед собой, поднял руку и аккуратно дотронулся до холодного гладкого стекла и только потом заметил блики света отражающиеся от него. Это был огонь, который разгорался на террасе в каменном кострище. Элис вошла в дом и свечи загорелись желто‑оранжевым пламенем, осветив всю просторную комнату. Перламутровая ткань, подхватив отблески огня, засияла розовато голубыми оттенками. Элиот подошел к входу в помещение и осмотрел его, он выглядел как обычный дверной проход только в стекле.

– Это… – он дотронулся до прохладного гладкого стекла и провел по его поверхности. В проеме было видно, что стены, примерно, в три пальца толщиной, «здесь все необычно…» – успел подумать Элиот.

– Это стекло – ответила Элис на не заданный вопрос, она прошла в комнату и присела на ложе, наблюдая за ним.

Ей было приятно оказаться на своей территории, здесь она чувствовала себя уверенней и в безопасности.

– Я не видел раньше ничего подобного… – восхищенно произнес Элиот – оно такое идеально прозрачное и гладкое, и здесь целая стена… Поразительно! – он вошел внутрь, продолжая осматривать стекло и увидел свое отражение – «Ну и видок у меня…» – он посмотрел на свои перемотанные руки, размазанную грязь по всему телу, и вздохнул – «Да, денек выдался не из легких…»

Элис неслышно подошла к нему, он вздрогнул от неожиданности. В ее глазах плясали озорные огоньки, она принялась отстегивать кожаный ремень с висевшим на нем мечом и двумя кинжалами. Элиот не сопротивлялся.

– Целый океан в твоем распоряжении… – она лукаво улыбнулась, в руках у нее уже оказался меч с поясом, и ее внимание привлекла рукоятка меча, на которой был выгравирован дракон с открытой пастью и пламенем.

На мгновение ей показалось, что этот меч как живое существо, обладающее особой силой. Как будто огнедышащий дракон ожил. И от него веяло не только силой, но и вполне осязаемой болью, сколько жизней было прервано этим мечом, и на глаза вновь навернулись слезы, как и сегодня утром, а к горлу подкатил комок. Она уже в который раз за этот день отметила, вновь приобретенную, особенность чувствовать энергию предметов и людей.

– Почему ты оставил его? Не выбрал другое оружие?

– Я оставил его, как напоминание себе о невинно пролитой крови и о том, за что я сражаюсь… – чувство вины накатило, правда, не с такой силой как раньше, но все же ему стало не по себе.

Элис опустилась на пол и положила меч с поясом и клинками перед свечами, стоявшими на полу перед ложем.

«Сражаться, чтобы защищать невинных…» – она провела пальцами по рукоятке, затем поднялась и, не проронив ни слова, вышла на улицу.