Раскрыть свое убийство

– Абсолютно верно, – кивнул эксперт. – Я постараюсь расшифровать все слова, но на это уйдет неделя.

– Неделя – это слишком долго, – покачал головой оперативник и попросил: – Николай Николаевич, одолжите, пожалуйста, мне этот обрывок бумаги на два дня.

– А зачем он тебе? – недоуменно осведомился эксперт.

– Схожу к одной библиотекарше и ознакомлю с вещдоком. Она – ходячая энциклопедия, может быть, подскажет, какое произведение напечатано на листке.

– Ладно, возьми, – разрешил эксперт. – Даю тебе два дня, только верни обязательно в срок, мне надо доложить руководству.

 

 

8

 

Клавдия Васильевна Мальцева была родной тетей Каприна, всю жизнь была связана с библиотечным делом, прекрасно разбиралась в литературе, знала почти все, что издается крупными тиражами в стране. Это она, имея связи среди преподавателей, в свое время помогла своему племяннику поступить в университет.

Каприн посмотрел на часы – время было обеденное. Не откладывая в долгий ящик задуманное, он решил посетить свою тетю, тем более не видел ее более полугода и знал, как она обрадуется его визиту. Оперативник знал, что она, как правило, обедает у себя на работе, поэтому надеялся за чашкой чая обсудить с родственницей возникшие вопросы.

Библиотека встретила его тишиной и сумрачной прохладой. Он по гулким коридорам добрался до кабинета Мальцевой и постучался в дверь. Услышав за дверью знакомый голос: «Войдите!», Каприн зашел в кабинет и оказался в объятиях своей тети.

– Семушка, здравствуй, дорогой мой! – радостно причитала женщина. – Какими судьбами, что тебя ко мне привело?!

Вдруг женщина осеклась и, отодвинув от себя племянника, встревоженно поинтересовалась:

– С матерью все нормально? Как бабушка?

– Да все нормально, тетя Клава, не беспокойтесь, – улыбчиво махнул рукой оперативник. – Все живы и здоровы, а я пришел к тебе совсем по другому поводу. Мне нужна твоя консультация.

– И в чем же? – удивленно вскинула голову женщина. – Хочешь поступить в аспирантуру?

– Какая аспирантура, тетя Клава? – рассмеялся Каприн. – У нас нет аспирантуры. Я хотел посоветоваться с тобой насчет одного вещественного доказательства…

С этими словами он вытащил из папки клочок бумаги, притиснутый с двух сторон пластиком, и протянул женщине:

– Вот посмотри, там кусок от страницы какой‑то книги.

Женщина осторожно, кончиками пальцев, приняла вещь, пригляделась и воскликнула:

– Боже, там же кровь!

– Не только кровь, но и мозги, – с шутливой улыбкой пояснил оперативник. – Это пыж с убийства.

Быстро всучив вещдок обратно в руки племянника, Мальцева вытерла руки о платье:

– Ужас, ужас, ты что мне всякие гадости несешь, да еще и перед обедом! Весь аппетит отбил!

– Я готов в сию же минуту приступить к еде вместо тебя, – расхохотался Каприн, – очень голоден и, когда шел сюда, рассчитывал чем‑то поживиться за счет любимой тетушки.

Немного придя в себя, женщина указала оперативнику:

– Садись за стол, сейчас накормлю. Только за столом ничего про работу не говори, а то меня сейчас вырвет. После объяснишь все.

Удачно отобедав, оперативник приступил к делу и, подробно рассказав про убийство Шамаева, попросил:

– Тетя Клава, я оставлю тебе этот кусок бумаги. Постарайся определить, с какой книги вырвана страница.

– Нет, нет, не оставляй мне ничего! – отчаянно помахала руками женщина. – Я запомню, я выпишу все читабельные слова, мне этого достаточно. А эту вещь забери с собой, мне хватит тех шорохов и топаний в соседних помещениях, когда вечерами задерживаюсь на работе.

– Топают? – улыбнулся оперативник. – Привидения?

– Не знаю, не знаю, но что‑то такое есть, – покачала головой Мальцева, – возможно, и привидения.

– Страшно тут вас, – рассмеялся Каприн. – Я думал, что у нас на работе жуть, а тут, оказывается, тихий ужас!

– Ничего, ничего, я уже привыкла, – наконец улыбнулась женщина и протянула руку: – Дай посмотреть твое вещественное доказательство.

Не прошло и минуты после того, как женщина начала изучать бумагу, она резко воскликнула:

– Так это же Достоевский! Его роман «Преступление и наказание»!

– К‑как, так быстро?! – оторопел оперативник. – Точно Достоевский?

– Да он же, – уверенно подтвердила она. – Сцена убийства старухи.

– Фьють! – удивленно свистнул опер. – И там убийство!

Мальцева вскочила на ноги и, на ходу бросив: «Я в хранилище за книгой», направилась к двери.

Вскоре она появилась, держа в руке книгу в желто‑сером переплете.

– Вот, шестой том полного собрания сочинений Федора Михайловича Достоевского, – торжествующе сообщила она, – «Преступление и наказание», Издательство «Наука», семьдесят третий год, Ленинград!

– Вот это да, ты, тетя Клава, настоящая волшебница! – восхитился оперативник. – Давай посмотрим шестьдесят третью страницу.

Он взял в руки книгу и, открыв нужную страницу, мельком пробежался по тексту, удовлетворенно цокнул языком и прочитал вслух часть произведения:

«Он положил топор на пол, подле мертвой, и тотчас же полез ей в карман, стараясь не замараться текущею кровию, – в тот самый правый карман, из которого она в прошлый раз вынимала ключи. Он был в полном уме, затмений и головокружений уже не было, но руки все еще дрожали. Он вспомнил потом, что был даже очень внимателен, осторожен, старался все не запачкаться… Ключи он тотчас же вынул; все, как и тогда, были в одной связке, на одном стальном обручке. Тотчас же он побежал с ними в спальню. Это была очень небольшая комната, с огромным киотом образов. У другой стены стояла большая постель, весьма чистая, с шелковым, наборным из лоскутков, ватным одеялом. У третьей стены был комод. Странное дело: только что он начал прилаживать ключи к комоду, только что услышал их звякание, как будто судорога прошла по нему. Ему вдруг опять захотелось бросить все и уйти. Но это было только мгновение; уходить было поздно. Он даже усмехнулся на себя, как вдруг другая тревожная мысль ударила ему в голову. Ему вдруг почудилось, что старуха, пожалуй, еще жива и еще может очнуться. Бросив ключи, и комод, он побежал назад, к телу, схватил топор и намахнулся еще раз над старухой, но не опустил. Сомнения не было, что она мертвая. Нагнувшись и рассматривая ее опять ближе, он увидел ясно, что череп был раздроблен и даже сворочен чуть‑чуть на сторону. Он было хотел пощупать пальцем, но отдернул руку;»

– Все слова, которые имеются на клочке бумаги, присутствуют здесь! – радостно воскликнул оперативник, – Теперь посмотрим с обратной стороны!