Разрыв

– Вы говорите – вам стало легче. Интересно. А сейчас вы тоже хотели бы спрятаться в своей комнате в поместье? Да, теперь я вижу – это важно. Так почему вы прятались?

– Потому что герцог бывает не в себе. Врать вам бесполезно, поэтому сейчас вы все у меня выслушаете.

Настал момент, когда никто не скажет, что она болтает лишнее. Никто не скажет, что она виновата в том, будто рассказала слишком много. Странное успокоение нёс в себе этот разговор.

– Как он меня, бывает ударит, а все из‑за того, что… – герцогиня замялась.

О чём она так хотела бы рассказать?

– Да, из‑за того. Из‑за той детали, которую вы забыли.

Килреад махнул слуге у входа. Тот выбежал наружу, а через минуту привел дворецкого поместья.

– У герцогини был ребенок? – спросил его Килреад.

– Да, господин.

– Что за чушь, Семуэль? С какой стати? Ты в своём уме? – дворецкий молча кивнул – То есть ты говоришь, что… – возмутилась герцогиня.

Она не стала продолжать кричать, ведь поняла: правда что‑то забыла. Но забыть ребенка. Поверить в это она не могла.

– Теперь понятно о каком ребенке кричал один из наших бойцов. Видимо её кошмары пропитали сгустки тьмы. Либо эти сгустки и являлись ее кошмарами и они накладывались на тех, кто ступит во мрак. – раздумывал вслух Килреад.

Гернас пришел к такому же выводу и сказал:

– Я думаю, можно заканчивать с герцогиней и позвать герцога.

– Согласен. Выведите пожалуйста герцогиню.

Герцогиня, трясущимся голосом, в слезах спросила:

– Как мне могло стать легче от того, что я забыла своё дитя? Как? Почему мне так хорошо?

В это время слуга и дворецкий помогали ей встать и вели к выходу. А она все продолжала вопрошать.

– Я думаю, вы потеряли ребенка и из‑за этого ссорились с герцогом. – сказал Гернас.

– Раз уж ты начал, – вздохнул Килреад. – или муж потерял вашего ребенка.

Герцогиню вывели из шатра. Килреад ещё раз глубоко вздохнул и спросил:

– Вот обязательно надо ей отвечать? Ты же сам видел, у них после вмешательства Существа голова не работает. Всё, там дыра. Хотя да, раз там дыра, в общем‑то и не важно.

– Может для них не все кончено. Это всего лишь воспоминание. Существо его стирает, но это только частичная амнезия.

– Нет. Тут что‑то иное. В прошлые разы на допросы мы приходили сильно позже происшествий с открытием дверей. И там правители уже совершенно не сопоставляли реалии и вымыслы. Они терялись в элементарном. Эмоции у них тоже какие‑то непонятные – будто не до конца. Мы не можем точно знать сколько таких вот воспоминаний она утратила. Может, она забыла о верности, как понятии? Может, она забыла, что людей убивать нехорошо? Мы пока не знаем границ этой способности.

– Мы ведь отстраним их.

– Конечно.

– Кардиналы. Я привёл герцога. – слуга отодвинул навес шатра.

– Веди его.

Герцог не выглядел озадаченным. Он проснулся уже давно и знал какая ждет его встреча. С Кардиналами. Вроде их надо бояться. Однако герцог совсем не понимал, почему ему сейчас так легко. Почему перед встречей с судом Эгламириады он чувствует облегчение.

Герцог предстал пред Кардиналами.

– В этот раз тянуть не будем. Приведи дворецкого. – сообщил Килреад. – Вы помните, что было до нападения? – как обычно не стал тратить время на представления Килреад. В этом он не видел смысла, точнее это никогда ему и не было нужно.

– Ничего не помню. Я писал письмо для соседа вассала. Потом стук, я не обратил на него внимания. Потом какой‑то сумасшедший в черном запрыгнул на мой стол. Сказал: «Тук тук. Может ты что помнишь, знаешь много интересного?» И рассмеялся как психопат. Ударил меня своей Тростью по лбу. Я не успел убежать, так как он сразу запрыгнул на стол и я упал со стула. Чертов зодчий со своими кривыми ножками.

– Потом что? – не терпел Килреад, уже просчитывая сколько миль теперь между ним и Существом.

– Потом. Потом в какой‑то момент мне стало плохо, прям до боли. А затем я уснул. Кто это был? Колдун какой? Монстр? В комнате было не много света, а от внезапности я и не разглядел его особо.

– Зато герцогиня его разглядела.

– Да? А что с ней?

– Она мертва. – соврал Килреад.

В порядок их приводили в разных комнатах. Когда они проснулись, ни один не поинтересовался о своём партнёре.

– Что?! Нет! Какого?! Это. Этот ублюдок? Да?! Этот в черном? – закричал герцог.

– Нет. Это вы – заявил Килреад.

Гернас посмотрел на своего напарника, пытаясь разобраться в водовороте закручивающихся хитростей Килреада.

– Вы убили её в порыве гнева. Вы что, не помните? – добавил Килреад.

– Нет! Не может такого быть. Я никого не трогал. Это все тот тип в капюшоне!

– Вы хоть помните из‑за чего был скандал?

– Скандал? Да говорю вам, я ничего не делал!

– Дворецкий, расскажите то, о чем мы говорили, пока герцог спал. – попросил Кардинал.

– Как скажете. Герцог со свитой, после посещения соседнего вассала в лесу столкнулись с обращенными, проклятыми тварями, которые убили почти весь конвой и сына герцога и герцогини. Останки ребенка и его пеленки – единственное, что осталось от сына. Их привезли его Матери. Помню как она плакала на коленях прямо во дворе поместья. – закончил дворецкий.

– Что ты несешь? Ты что, совсем из ума выжил? Вот, если я останусь герцогом, ты у меня попляшешь.

Дворецкого угрозы не смутили. Он, уже по привычке испугался, но вспомнил, что выбрал правильную, по своему умозаключению, сторону. Сторону тех, кто вообще эти стороны определяет. За время работы на герцога он слышал сотни их склок с супругой и обо всех важных моментах уже поведал Кардиналам. Они всего лишь разыгрывали незнание. И всё для одной цели.

– Так и не вспомнили. – взглянул Кардинал на герцога.

Тот отрицательно повертел головой.