Регул
Синие отличались от других своей разноперостью. Найти нечто общее между каждым представителем этой семьи было сложно. Низкие, высокие, сутулые, осанистые, спокойные, энергичные – полный набор непохожих друг на друга людей. Я сделала вывод, что, видимо, тех, кто не подошел ни к одной из семей ссылали к Синим, а звание «одаренных» стоило понимать не в прямом, а в саркастическом смысле. К тому же, раз они все равно занимают место на небе, их призвали обучать новичков. Самая непредставительная семья! По закону подлости, я точно в ней окажусь, вот, запомните эту мысль. Но на что я только сейчас обратила внимание, это обилие колец на их руках. Почти на каждом пальце, а у кого‑то и в два ряда. Вообще, у всех представителей наблюдались серебряные кольца, но не в таком количестве. Я вспомнила про свое первое кольцо и пригляделась к нему. Оно было широкое и гладкое. Но в центре барельефом была выгравирована яблоня с красно‑зеленым камушком‑яблоком возле ее корней.
Все Регулы, как один светились бодростью. Было видно, что работа приносит им огромное удовольствие. Удовольствие самовыражения. Удовольствие от проделываемой полезной работы. Удовольствие быть тем, кто ты есть. Разбавляло эту сказочную картину мое унылое кислое лицо, укрепившееся в центре первого этажа неба.
Так бы и продолжалось мое созерцание, если бы не один сюрприз. Я напрочь забыла о расписании пролетающих самолетов. Регулам они никак не мешали: самолет проходил сквозь них, как сквозь призраков, и они, как ни в чем не бывало, продолжали работу и общение. А вот, к новичкам было особое обращение по поводу самолетов, потому что нас он может снести. Так вот этот сюрприз надвигался на меня с огромной скоростью. Я даже сумела разглядеть глаза главного пилота, сосредоточенно наблюдающего за приборами и небом. Как еще вчерашнему человеку, мне не пришло более гениальной мысли, чем просто лечь на небо пластом, авось и пролетит надо мной. Это почти сработало. Почти…
Крыло самолета захватило меня с собой в путь, согнув пополам за живот, – я почувствовала себя героем мультфильма. На большой скорости я помчалась вместе с железной птицей на встречу приключениям. Было и страшно, и любопытно, – что там дальше? Мне выпал шанс увидеть несколько этажей неба и их устройство. Сначала мы пролетали вдоль первого неба. Для меня было открытием, насколько оно обширно. Сколько полулюдей работало на небе! А люди даже и не подозревают, что происходит за бортом и увлеченно поглощают мясо, курицу и рыбу! Насколько мог видеть мой глаз, над всеми участками земли, где находились люди, работали тысячи Регулов. Представители различных семей совещались и советовались друг с другом, улетали на землю, возвращались, затем с какой‑то целью поднимались наверх. Они словно проходили какой‑то квест, – так живо и интересно проходила работа.
Самолет, как оказалось, еще только набирал высоту, поэтому вскоре уже не было видно первого этажа неба. Мы поднялись над облаками, и спустя какое‑то время я увидела второй этаж. Здесь небо было темнее, чем первое, как в поздние вечерние часы. Я видела огонь и слышала молитвы на разных языках и разных религий. Я это поняла, услышав где‑то близко «Отче наш», а на общем фоне вдалеке слышалась певучая молитва мусульманина. Из‑за большого количества звуков место напоминало огромный улей. Поскольку я летела очень быстро, я не успела разглядеть, что это было, но успела ощутить весь ужас происходящего. Такое количество людских страданий я видела только на похоронах либо по телеканалу «НТВ». Рыдания, надрывные голоса, крики отчаяния, сотни просьб о помощи. Их было так много, что различить конкретный голос мне представлялось невозможным, чего уж говорить о самом нахождении в этом месте? Я почувствовала такую головную боль и отчаяние, что самой захотелось кричать о помощи. Но к счастью, мы уже переходили на этаж выше, и я имела счастье успокоиться и вдохнуть свободно.
Третье небо – этаж общежитий.
Сначала я пролетела мимо знакомой осенней пустыни, затем, рядом с ней я увидела круглую светящуюся арку, в которую и проникла. От входа в это общежитие шла дорожка из звезд. Она вела к созвездию Льва; если быть точной – к самому его сердцу, в котором сияла очень яркая звезда. Недолго мне посчастливилось побыть в шкуре… Нет, скорее в скафандре Юрия Гагарина, как самолет нырнул в еще одну арку, вероятно, Белых Регулов. Кучевые облака, причудливых форм, проплывали с большой скоростью мимо многочисленных, хаотично расположенных искаженных колонн. Между ними были натянуты гамаки. Удивительно, что те самые облака сыпались из самих гамаков, как перья из разрезанной подушки. Пряный запах оливкового масла и трав, винограда и ели… И вот, самолет поднялся выше.
Четвертое небо.
Тут мне стало не по себе. Холодок пробежал по внутренней части кожи, и предупреждающе начал колоть сердце. Я почувствовала слабость в теле и комком повалилась с самолета. Он не придал значение потере и устремился своим курсом вдаль. Упав, я сразу же поднялась на ноги, страх придал мне сил. Здесь было очень много людей. Точнее их… Призраков? Душ?
Они были бледнее Регулов. От их одежды не шло сияние, и чувствовалась разница – у Регулов тело есть. У душ – нет. Это точно. Проходя мимо них, я могла безошибочно сказать, что они чувствуют, и чувствовали они в большинстве своем беспокойство и страх. Души, подобно искрам от салюта, прибывали и прибывали на небо и медленно расползались в разные стороны. Чистейшие брали себе в компанию по одной сущности и бродили по просторам неба, о чем‑то разговаривая. Напоминала сия картина мне пришедших на исповедь к толпе батюшек. Те внимательно выслушивали их, наклонив голову, а люди, без всяких пут стеснения выкладывали им, что делали не так, каялись, делились своими переживаниями и страхами. Неподалеку от меня стояла пара – Чистейший и душа. Я спряталась за облаком и стала подслушивать.
– Неужели опять? Я же только недавно вернулась! – брови девушки нахмурились, и я учуяла отчаяние и громкое нежелание идти туда, куда ее посылают.
– Ты прожила на небе восемьдесят лет! Твои хорошие заслуги[1] уменьшились, но их хватит на то, чтобы родиться в чудесной семье в подходящем для тебе месте.
– Но я так не хочу! Опять! Опять испытывать холод, боль, людской гнев, недопонимания, неудачи! И самое ужасное – смерти родных! На земле мы не помним о том, что умирает только тело.
– Дорогая, ты же сама хотела иметь возможность снова попасть на землю и получить свои духовные уроки. К тому же, ты обретешь свое счастье в семье. Когда у тебя будут дети и муж, в заботе о них ты сможешь проработать свою жадность и гордыню, ведь их показатели, увы, высоки.
– Но не всем же женщинам рожать! В прошлой жизни я была выдающимся писателем, мои романы до сих пор читают по всему миру! Вот это польза, вот это – жизненная цель.
– Да, благодаря прошедшей жизни ты обрела уверенность в себе, в своем слове и значимости. Но это сильно раздуло твое самомнение и отдалило от людей. Сострадание и любовь – вот что ты будешь развивать в предстоящей жизни. Поверь, выполняя свое предназначение, человек обретает свое счастье и душевный покой.
– А если я захочу снова стать писателем? – немного успокоившись, спросила она.
– Если очень захочешь, то обязательно станешь и писателем. Для всего доброго и действительно полезного – время и силы найдутся.
[1] «Заслуги» – сумма хороших, добродетельных поступков, создающая благую карму. В буддизме считается, что человек, накопивший большое число хороших заслуг может переродиться на небе. Когда заслуги истощаются, человек снова перерождается. Подробнее см. Торчинов Е. А. Введение в буддологию. Курс лекций. СПб.: Санкт‑Петербургское философское общество, 2000. – С. 22
