Регул

Девушка кивнула и замолчала, видимо пытаясь окончательно успокоиться и принять неизбежное. Было видно, что она и сознает надобность возвращения на землю, но и то, что ей не хочется переживать множество болезненных вещей, коими пестрит человеческая жизнь. Глядя на девушку, я задумалась: небо подобно уютному мирному крову, где нет болезней и горя, а земля – дождливая улица, на которой, бывает, что светит солнце, но в любой момент вновь может начаться ливень или даже ураган. И тому больней всего, кто смеет привязаться к солнечному свету и на время забыться, где он находится. А тот, кто помнит об этом, никогда не может в полной мере расслабиться и насладиться периодом света, ведь он знает, что за ним следует период темноты. Неужели эта мысль справедлива? Неужели нельзя быть счастливым и на земле? Не верю! Нужно будет найти достоверный ответ на этот вопрос…

Вдруг на это небо стало что‑то надвигаться. Туча? Не совсем. Рой. То был рой серебристых то ли бабочек, то ли конфетти. Одна такая штука переливалась и была размером с карту памяти для фотоаппарата, да и выглядела примерно также. Каждую из таких карточек перехватывали Белые Регулы, которые внезапно здесь появлялись. Они перенимали у Чистейших души и вместе с ними отправлялись на землю.

Так произошло и с девушкой, разговор которой я подслушала. Ее взял за руку Белый регул, и они оба исчезли под слоем неба.

– У тебя все будет хорошо, – вслух сказал мудрец ей вслед.

Вдруг облако, за которым я скрывалась, было сдуто мощным потоком ветра, а

мое вытянутое от удивления лицо с широко раскрытыми ушами, было обнаружено.

– Что ты здесь делаешь? – с каменным лицом спросил он меня. Оно не выражало гнева или удивления, но я сразу поняла, что меня не будут сейчас хвалить.

– Я? Я здесь случайно оказалась. Понимаете ли, самолет меня сбил. И я прилетела сюда… Здравствуйте.

– Понятно. Я тебя помню. С тобой всегда случались какие‑то приключения. Как вижу, за двадцать два года это не изменилось… – вздохнул он и, взяв меня за руку, куда‑то повел.

Старец был такого же высокого роста, как у всех Чистейших – два с лишним метра. У него было очень доброе лицо, седая недлинная борода и морщинки у карих глаз, говорящие об улыбчивости и доброте этого создания. Где‑то я его уже видела…

– Сюда запрещен вход новичкам. Вы слишком слабы и не подготовлены для этой энергетики. Как ты себя чувствуешь?

– Если честно, то слабо. Какое‑то предобморочное состояние. Это нормально?

– Нормально? – переспросил он. – Я тебе удивляюсь, Ассемита. Конечно, ненормально. Многих неподготовленных приходилось приводить в чувства достаточно долгое время, ибо их энергия иссякала до самого минимума.

– Как вас зовут?

– Софий.

– Вы не накажете меня, Софий?

– Накажу? За что? Это удел людей – наказывать. Нам неведомо это понятие. Во всяком случае, в той интерпретации, в какой принято толковать у людей. Если мы причиняем боль или имеем власть сделать что‑то против людской воли, мы делаем это во благо. Люди лучше всего понимают нас через боль и страх, к сожалению. А Регулам мы можем просто сказать, и понимание придет прямиком к сердцу. Они подготовлены и отличны от людей, – он, было, закончил, но вдруг решил озвучить еще одну мысль, с тяжелым вздохом, – в твоем же случае, хоть ты еще и не регул, бесполезно что‑либо предпринимать, все равно будешь во что‑нибудь влипать, влезать, попадать – это уже веками проверено. Хотя, может, оно и хорошо, что‑то я разворчался, – вдруг Чистейший переменился в лице и сделался очень приветливым. Я почувствовала, что могу говорить с ним откровенно.

– Знали бы вы, Софий, как у меня много вопросов и как мне хочется уже услышать на них ответы. Здесь мне все говорят, что всему свое время, но жить в неведении и непонимании, кто ты есть – очень непросто. И поделиться не с кем. Я чувствую себя очень одинокой и потерянной, – и тут меня пробрало до слез. Так плачут маленькие дети, чтобы родитель прижал их к себе, пожалел и дал знать, что он рядом и защитит от невзгод и несчастий.

– Все‑таки энергетика дает о себе знать, – с видом знатока сказал Софий. Тем временем мы шли мимо душ. Меня они стали раздражать. Хотелось поскорее уйти от них и успокоиться.

Мы зацепились бугелем за луч солнца и поднялись на небо выше. Эх, не такая уж сильная я была, – сознание меня покинуло.

***

Очнулась я во время заката. Очередной раз таинственный мир небесного измерения поразил меня красотой своих смелых фантазий. От шокирующего мой глаз вида я даже не сразу заметила, что сижу на широком балконе, принявшем форму полукруга. Балкон и ограждение были полностью выполнены из оливкового дерева и источали характерный аромат. Пол был теплее, чем воздух, отчего не хотелось подниматься на ноги. Тут же стоял небольшой круглый столик и два резных стула – все из того же материала. Они жались в глубь балкона, а над ними светился яркий хрустальный огонек, свет которого, падая бликами, создавал очень дружелюбную и уютную атмосферу.

– Очнулась? – спросил Софий, вышедший из тени облаков с подносом.

– Да, я в порядке, – улыбнулась я. – Где мы? Это ваш дом?

– Верно предполагаешь, – в ответ улыбнулся он, и его губы практически скрылись под густыми ровными усами. Софий подошел к краю балкона и жестом пригласил меня посмотреть на то чудо, о котором я упоминала чуть раньше.

От увиденного кружилась голова. Перед нами было вертикальное небо. Облака плыли вверх, а густая голубизна была настолько плотной, что, вытянув руку, ты ее уже не видел. Сзади балкона было уже темно и виднелись звезды. А вертикальное небо было сочно голубым, а движение облаков было очень стремительным и целенаправленным. Хотелось в него нырнуть. Представьте, что вместо обычной стены в вашей комнате – стена из лазурной воды, которая, как за невидимым стеклом сохраняет вертикальное положение. То же было передо мной. Отведя взгляд левее, я увидела третье небо: оно было сиренево‑розовым с серой прослойкой перисто‑слоистых облаков, подсвечиваемых солнцем. Это небо находилось в нормальном горизонтальном положении, от чего вертикальное, на контрасте казалось еще более неземным.

– Как это возможно? – после долгого молчания спросила я.

– Все возможно, если уметь правильно применять свою фантазию.

– Хотите сказать, что это сделали вы?

– В каком‑то смысле да. Мы можем все. Люди тоже могут. Но их неверие и нетерпениене дают возможности раскрываться талантам в полной мере. А сейчас я тебе дам совет не задавать вопросов, а просто насладиться красотой. Ты голодна?

Да!!! Наконец‑то! Дедушка, это лучшее, что вы могли у меня спросить! В ту же секунду мой желудок заурчал, давая понять, что он тоже очень рад этому вопросу.

– То есть, я еще имею право на пищу?

– А как же! Садись за стол.

Уже через минуту на столе оказались запечённые и свежие овощи, фрукты, орехи, хлеба и масла. От яблок в вазе я сразу отвела взгляд.