Регул

– А это дерево сотворили Чистейшие специально для самопроверки и самоконтроля. Коснувшийся яблока переносится в свои лучшие воспоминания, где он был счастлив в свое время. Эти чертовки знают все самые сокровенные, бережно сохраненные воспоминания и дают надежду на их очередное воплощение в жизнь. Притупляют ощущения скованности, неуверенности в себе, гнев, разочарования, зависть, обиды, холод, боль. Тебе хочется вернуться на землю, как в место, где тебя ждет только радость и удовольствия. Оно также соблазнительно для Чистейших, как и для тебя. Каждый день для них проходит в борьбе со своим желанием сорвать его и вкусить. Тот, кто не выдержит, не имеет права считаться Чистейшим, и он отправляется на землю, чтобы понять, что там его ждут отнюдь не райские каникулы.

– Суровое наказание, – я сглотнула слюну, представив себе эту картину. – Но почему на других новичков оно не подействовало?

– Ты – женщина. Тем более только что снизу. Со временем, у тебя пройдет тяга к ним. Хотя, кто знает… У мужчин наоборот все устроено. Поэтому для ваших новичков – это не более, чем просто красивая декорация.

Я заслушалась его голоса. Так мягко говорит и так просто.

– Слушайте, Шон. Кто вы? Не все, а в частности вы? Мы же были с вами знакомы раньше?

– Я один из Регулов, что живут и трудятся здесь. Да, были знакомы, – ответил мне с едва заметной улыбкой Шон, и я поняла, что он не хочет распространяться сейчас о моем мутном прошлом.

– Ясно… ясно, – я не знала, что еще сказать.

– Всему свое время, – догадался о моих мыслях по интонации Шон. Мы остановились, и я увидела, что мы находимся около озера.

Озеро? На небе? Нет, не шучу. Да, таблетки утром принимала, да. Что? Доза маленькая? – я мысленно сыронизировала сама с собой, однако, озеро было не выдумкой. Зелено‑желтое небо, кучевые облака вместо земных камней и прозрачно серебряное море‑озеро, неизвестно где заканчивающееся. Полный штиль, шелковое покрытие, таящее в себе какие‑то тайны и зачаровывающее взгляд. Если не приглядываться, напоминало расплавленное серебро, но при ближайшем рассмотрении, ты понимаешь, что это вода.

– Что это такое?

– Это озеро.

– Иллюзия?

Шон рассмеялся: – Нет, это не иллюзия. Здесь все есть часть мира и часть жизни. Чистейшие в этом месте, прости за тавтологию, проверяют себя на чистоту души и ума.

– Это как?

– Доверяются силе выше их. Приходят к внутренней гармонии. Избавляются от сомнений. И пытаются идти.

– По воде?

– Верно.

– Как Иисус?

– Да. Видишь, арку, вон там? – он указал рукой в самую темную часть неба, куда простиралось озеро.

– Вижу.

– Кто дошел до туда, тот достиг нового уровня, и он исчезает в водах. Но пока очень немногим Чистейшим удается этот эксперимент.

– Поди, яблоки съедаются с большей частотой?

– Это уж точно, – кивнул Шон и развернулся, чтобы идти дальше.

Пока мы шли молча, я заметно разволновалась. Мне было неловко за тишину и казалось, что раз я ничего не говорю, я – скучный, ограниченный собеседник, с которым в последствии Шону не захочется общаться. Я перебирала в голове всевозможные темы разговора, на которые можно было бы поговорить, но испугалась, что все они неуместны. Испугалась, что могу ляпнуть что‑то глупое, за что сама себя потом буду судить и ругать.

Мне показалось, что Шон догадался о моих внутренних метаниях.

– Честно сказать, изначально озеро было создано не для проверок. Считается, что оно пополняется водой, когда плачут обиженные, несчастные люди, изливая свое горе.

– Не может быть. Озеро давно бы было переполнено, – возразила я.

– Ты заметила, какая вода плотная? В одном литре этой воды несколько сотен обычной. И это не вода вовсе, а слезы. Когда озеро переполнится от слез, начнется следующий всемирный потоп. Но никто не знает, когда это произойдет, потому что оно почти стабильно, ибо слезы раскаяния людей осушают его.

– Я мало видела людей, кто плачет от раскаяния…

– А их много. Правда, мало кто это афиширует.

Я вновь не знала, что ответить.

– Тебе все объяснят, не хочу грузить тебя информацией. Слишком ее много за такой маленький промежуток времени, – успокоил меня Шон.

Мы дошли до лучей солнца, и я поняла, что экскурсия окончена. Но мне так не хотелось уходить. Эта прогулка с почти незнакомым родным человеком останется в моей памяти одним из самых радостных воспоминаний. Казалось бы, ничего особенного не произошло, но я была счастлива просто находиться рядом с ним. Как жаль, что мое беспокойство отравляет такие моменты. Как жаль, что из‑за страха я не могу раскрываться, не могу быть собой. Это чувство не дает возможности показать другим тот прекрасный, интересный мир, что есть во мне. Толстые стены страха делают меня для людей чопорной и замкнутой, а саркастические шутки создают образ гордой и надменной особы. Как с собой бороться? Как сломать эту стену, которая кажется такой надуманной, но в то же время прочной и неприступной?

– Тебе пора на третье небо. Новички уже там, – сказал мне Шон и достал бугель.

– Один вопрос, – решилась я, понимая, что нескоро выдастся случай задать его, – раз вы и Чистейшие – не Святые, так кто же? Божества? Или… этого нет и есть только вы?

– Мы – регуляторы – Регулы. Контролируем людей обстоятельствами, мыслями, помогаем им, иногда приходится причинять боль, чтобы побудить человека действовать в верном направлении. Занимаемся также перераспределением душ в новую жизнь с соответствующими условиями. Можешь называть нас «высшие силы».

– Я постараюсь переварить эту информацию, как и все, что сегодня узнала, ну… а… Бог есть?

Шон, улыбнулся и, пожав плечами, сказал:

– Этот вопрос каждый может задать только одному человеку и в свое время. Так, что на этот вопрос сама себе и ответишь.

Я не понимала к чему столько загадок.

– Вопрос веры всегда должен оставаться открытым. Иначе и веры не будет. Знание с конкретными фактами – это уже не то, что ждет от нас Бог, если он есть. Доверие– вот чего он хочет от каждого из нас. Знаешь ли, факты и логические доводы, они для рассудка, а не для сердца. Бога либо чувствуешь, либо не чувствуешь душой. Его можно увидеть только сердцем, интуицией, в фактах мы Бога никогда не найдем, его там нет. Можно сказать, что он иной, не интеллектуальной природы. К тому же, ему нет смысла себя проявлять явно. Люди будут бояться наказаний или стараться ради одобрения. Увы, они так устроены.