Ртуть

За окном шумел холодный ветер, принесший за собой грозовые облака и скверную погоду. Незрелые деревья кланялись земле, почки срывались и исчезали в незримых потоках воздуха. Грязно‑серые облака становились темнее и темнее, предупреждая о ливне, что нагрянет совсем скоро и пополнит воды Рна свежей водой. Джон смотрел на тускнеющие улицы и думал, что в его родном городке наверняка сейчас солнечно и тепло. Он уже несколько лет жил в Гротхене под опекой известного Августа Люциуса Уордсона, прославленного своими фабриками и нечестными делами. Но когда‑то у Швеца была мать, и время от времени он по ней скучал. Она хотела, чтобы сын вырос милым и добрым человеком, но Джонни не оправдал ее надежд. Мир не оправдал никаких чертовых надежд.

 

– Ты звонок вообще слышал? – Лори толкнула приятеля в плечо, собираясь покидать аудиторию.

 

– Оу, да у нас тут боевой танк! – хохотнул Швец, поднимаясь. – Собираешься взять меня на таран, м?

 

Толстушка фыркнула и отвернулась.

 

– Ой, ну не злись! – Джон похлопал Лори по плечу. – Перегнул маленько, признаю.

 

– Ты вообще во мне девушку не видишь! – она почти кричала и эхо разносилось по опустевшей аудитории. Лицо Лори покраснело, глаза заблестели. – Это все потому, что Лора красивая? Красивым все можно, конечно!

 

Швец молчал. Сказать, что он удивился – ничего не сказать. Лори все распалялась и распалялась, а юноша думал, чем же мог обидеть свою подругу. Неужели она приревновала к несчастной? Но ведь у них совершенно разные характеры и проблемы! Швец не мог понять, что дело не только в общении – глаза Лори всегда смотрели только на Джона, и сейчас она испытывала первую вспышку ревности из‑за своих нежных чувств. Ей казалось, что у них может быть что‑то общее – все‑таки, Швецский не разговаривал с другими, пока не появилась эта проклятая Райт!

 

– Лори, послушай, – Швец положил ладонь на плечо девушки и заговорил тихо, вкрадчиво, стараясь выделять тоном каждое слово. – Я не могу тебе рассказать, что происходит в жизни другого человека. Это ее личные проблемы, которые косвенно меня коснулись. Если она захочет – она расскажет тебе сама. Я не могу разносить сплетни за чьей‑то спиной. Неужели ты бы бросила кого‑то раненного из‑за своей неприязни?

 

Лори насупилась. Девушка опустила взгляд, вздохнула и почувствовала укол совести. Чтобы стать таким же хорошим офицером, как отец, нужно уметь помогать людям вне личного мнения. Джек часто повторял, что любая жизнь имеет значение, и нельзя позволять эмоциям диктовать правила поведения. Но для избалованной девчушки эти слова звучали не серьезнее, чем утренний прогноз погоды в программе новостей.

 

– Все серьезно, да? – Лори попыталась пересилить ком в горле.

 

– Да, – вздохнул Швец. – Возможно, понадобится помощь твоего отца.

 

– Она что‑то натворила?!

 

– Не она, – парень снова вздохнул. – Все, пойдем, мы и так здесь достаточно задержались.

 

Девушка засеменила за Швецским и думала, что же могло произойти с Лорой. Казалось, ничего хорошего на ум не приходило – может, она связалась с наркоманом и теперь прячется от его любви? Или заняла деньги у тех, у кого не стоит? Как дочь полицейского, Лори могла представить практически любой сценарий – от пыток до похищения, но единственный верный девушка упускала. Она не знала, что Саманта Райт – монстр, от которого сейчас Лора пряталась в одной из палат подпольной больницы и только‑только просыпалась, отходя от наркоза.

 

Белые стены болезненно отражали свет многочисленных лампочек. Во рту сохранился привкус металла и чего‑то, напоминающего готовку Саманты. Лора приподнялась и согнулась от боли. В спину, кажется, воткнули тысячу игл, любое движение причиняло такой дискомфорт, что знакомые ругательства закончились уже минут через пять. Где‑то в коридоре прозвучали шаги и звон посуды, и когда металлическая дверь открылась, вошла Хельга с железной тележкой. Женщина покачала головой.

 

– Ложись обратно, тебе пока нельзя сидеть и вставать.

 

– Что… что случилось? – пробормотала Лора пересохшими губами.

 

– Тебе стало плохо от перенапряжения, ты пролежала в отключке больше суток. Затем Трупорез поправил травмированные позвонки, если ты будешь соблюдать все рекомендации, то сможешь спокойно работать в участке, как и планировала.

 

– Я… Смогу ходить? – Лора послушно легла, и почувствовала мягкую подушку под головой.

 

– Да, все заживет. Через несколько дней сможешь подняться и идти, но, возможно, придется задержаться. Трупорез все проконтролирует.

 

– Боже, сколько же я теперь должна, – простонала Лора, закрыв глаза руками. Свет все еще раздражал, но выключатель находился слишком далеко от кровати.

 

– Нисколько, – Хельга осторожно погладила девушку по голове. – Трупорез мне задолжал в свое время, это его возврат долга. А я уже говорила, что мне нужен свой человек в форме. Ты вырастешь и вернешь все вложения.

 

– А если нет? Если что‑то случится? – Лора вздохнула. – Вы же просто убьете меня, если ставка не сыграет. В чем‑то вы все похожи на Саманту.

 

– Сейчас не время об этом думать, – Хельга взяла с тележки стакан воды. – Приподними голову и попей. Есть тебе пока нельзя.