Ртуть

Лора не помнит счастливых моментов. Они были так давно, что казались уже чем‑то абсолютно нереальным, происходящим не с ней.

 

Когда‑то отец владел небольшой мастерской, где он делал разные мелочи для дома и посуду. Мать обожала оформлять витрины, показательно любезничала со всеми, чтобы приходило больше покупателей. По субботам они ходили в гости к соседям, пили, а Лору угощали иностранными конфетами со странными вкусами. А потом… Потом крупные магазины начали вытеснять все мелкие лавки с центральных улиц. У них тарелки продавались по цене, сравнимой с проездом. Ручная работа стала непопулярна, счета росли, а возможности – уменьшались. В итоге из большой квартиры Райты переехали в одноэтажный домик, который продавался за бесценок из‑за совершенного в нем убийства (говорят, по очереди убили отца, дочь – а через полгода мать, во время суда над виновным).

 

Джерри пытался что‑то сделать. Первое время он искал новых клиентов, хотел устроиться куда‑нибудь на работу, но раз за разом ему предпочитали более молодых кандидатов. Тогда он начал пить. Подрабатывал в Гротхенском порту днем, а вечером – неизменно шел куда глаза глядят, с бутылкой очередной бормотухи.

 

Саманта даже не стала искать работу – она слишком привыкла сидеть на чужой шее, и в нехватке денег, в первую очередь, обвиняла Лору. Она специально поставила на холодильник кодовый замочек, чтобы маленькая дрянь не могла съесть неразрешенное. Она не покупала ей одежду, средства гигиены или полотенца. Запрещала стирать тогда, когда кто‑то есть дома – один вид нижнего белья Лоры оскорблял Саманту.

 

Лора вытерла лицо, присела на корточки. Нужно как‑то вернуть себе куртку, но она не знала, ни сколько времени, ни где искать проклятого Швецского.

 

Внезапный шум колес за окном заставил девушку вздрогнуть и оцепенеть. О господи, он же не решил заявиться сюда?! Если Саманта его увидит, то до утра Лора точно не доживет. Из нее сделают мясное филе, и наконец‑таки мать будет довольна. Ужас, продирающий все тело, начиная с живота, застрял комком в горле.

 

Машина остановилась, но ни стука, ни звонка в дверь не прозвучало. Либо это не он, либо не стал заходить. Для уверенности девушка медленно подползла к круглому окошку с коричневым от грязи стеклом.

 

Швецский действительно оказался внизу. Он был не один – рядом с ним стоял какой‑то мужчина, отчаянно косивший под ковбоя прошлого века. Девушка закусила губу, думая, что же ей делать.

 

Вряд ли Саманта уснула – еще и под грохот на чердаке, вызванный не самым тихим ползком Лоры. Спина болела так, что не хотелось вообще двигаться с места, а не то, что что‑то придумывать и подбирать. Может, ей повезет, и тогда ее не будут бить второй раз за день – такое случалось, если Саманта слишком уставала.

 

Девушка попробовала высунуться на секунду – посмотреть, чем занята мать. Женщина снова лежала на диване и довольно похрапывала. Стараясь издавать как можно меньше звуков, Лора выползла из комнаты, на четвереньках преодолевая лестницу. Руки сразу же измазались в чем‑то черном и липком, и пол уже в таком виде было бы сложно преодолеть.

 

Лора остановилась у края лестницы и проклятой стены, где остался ее белый кроссовок. Попробовала его оторвать тихо… Но он издал проклятый хлопок, заставив девушку окаменеть от ужаса. Лора сразу же посмотрела на Саманту.

 

Женщина повернулась на другой бок, и громко прохрапела.

 

Лора выдохнула, и, натягивая кроссовок на ходу, выбежала из дома.

 

– Тебя здесь не должно быть, козел, – фыркнула она, обращаясь к Швецу.

 

– Закрой рот и садись на заднее сидение.

 

– Да пошел ты.

 

– Быстро. Села. В. Машину, – проговорил по словам Джон, оглядываясь по сторонам. Его спутник уже сел в авто, оказавшись за рулем. – Не ссы, не буду я тебя резать. Много чести.

 

Лора оглянулась назад – чтобы заметить, нет ли Саманты в окне. Кажется, не было. Тогда она быстро прыгнула на заднее сидение и хлопнула дверью так, что Белоухий выругался.

 

– Эй, красотка, давай потише. Эта малышка только‑только вышла с производства.

 

– Нахрена ты вообще приехал? И это кто такой? – фыркнула Лора, обращаясь к Швецу.

 

– Это – Белоухий, и у него есть рабочее место, – абсолютно спокойно ответил незваный гость.

 

– В смысле? – Лора старалась проанализировать, грозит ли ей какая‑то опасность, хотя мужчина за рулем действительно казался безобидным. От него пахло какой‑то выпечкой – девушка давно не ела нормальных булок, и это заметно подкупало.

 

– В том смысле, что ты больше домой не вернешься, куколка, – усмехнулся Швец, перебивая мысли девчушки. – Убираться умеешь?

 

– Да схуяли я вообще должна за кем‑то прибирать?! Может, мне и дома хорошо?! – оскорбленно фыркнула она, отвернувшись к окну.