Ртуть

Глава 3

 

– Ты просто ебалась с кем‑то в кустах, поэтому у тебя так рано кровь пошла, – Саманта смеется так неприятно и пошло, что Лора чувствует себя оплеванной.

 

Девушка пересчитывает деревянные половицы, взяв за единицу те две, на которых стоит мать в стриптизерских туфлях на двенадцати сантиметровой шпильке.

 

Позорное красное пятно не видно на черных школьных брюках, но чувство стыда так и сквозит в воздухе. Как же повезло, что в классе ее прикрыли и одноклассники не успели получить тему для насмешек на ближайшие несколько месяцев. Как же повезло, что ее одноклассницы более милые и понимающие, чем Лора считала.

 

Лора совершила большую, непростительную ошибку. Она забыла о том, что она – девушка. Она забыла, что каждый месяц у девушек и женщин кровотечения. Ей никто не объяснял, как это происходит и зачем, что значит слово «цикл» и зачем что‑то считать или отмечать. И сейчас ей придется расплатиться за собственную забывчивость.

 

Саманта будто считала, что Лора никогда не повзрослеет – и прятала от нее все, включая медицинские энциклопедии, отнимала любые книги и требовала оставаться ребенком до последнего. Однажды пьяная Саманта подозвала Лору, на глазах у полуспящего мужа, и задрала ее юбку, после чего смеялась, что у дочки грязные трусы. Джерри попытался возмутиться, но жена быстро его заткнула.

 

Только имея маленькую дочь Саманта могла считаться молодой матерью. И то, что у Лоры начались кровотечения, означало, что и Саманта стареет. Это раздражало. Это напоминало о том, что ее былая красота становится пылью, превращается в почву для маленькой дряни, что забирает ее здоровье и силы. Чертов сорняк скоро отнимет последнее и сделает Саманту уязвимее – поэтому Саманта делает уязвимой свою соперницу. В этой войне может быть только одна победительница. И ей не может быть дрянь.

 

– Ты что, акселератка? Меньше трахаться надо было, так бы и крови не было. Если хочешь получить прокладки, то в ближайшие три дня ты не ешь. У нас нет денег на все твои капризы. Ты видела счета?! Я плачу за них каждый месяц, а тут еще ты со своими расходами! Убыток ходячий.

 

Лора молчит. Слова матери растекаются по ней черной липкой грязью, что пятнает все, что оставалось чистым. Лора не специально. Она не знала. Она же просто забыла о том, какого пола – ее так часто называли «оно» и «детеныш», что Лора свое собственное имя слышала только на школьных перекличках. Хотелось исчезнуть на месте, лишь бы сбежать и больше не просить, не спрашивать.

 

Остатки гордости не позволяют встать на колени – лишь бы получить пачку самых дешевых средств гигиены, из подручных средств девушка сделать их не может – попытка уже провалилась, бинт оказался непригоден.

 

– Тупая сука! – ладонь со свистом рассекает воздух, оставляя красный след на белой щеке. Лора молчит. Нельзя матери перечить. Это же мать. Родителей не выбирают. Мать – святое. Почитай старших и терпи, не выноси сор из избы. Молчи и терпи.

 

– Видать знатно тебя потрепало, – звучит голос откуда‑то вдалеке, перебивая Саманту.

 

Лора открывает глаза – и вздрагивает. Она лежит в заправленной мягкой постели, а спиной к ней сидит светловолосый мужчина. Девушка тут же прикрывается одеялом и подбирается ближе к спинке кровати, ища взглядом хоть что‑то тяжелое или острое.

 

Белоухий тяжело вздыхает и поворачивается лицом.

 

– Ты уснула на полу под кухонным столом. Я отнес тебя в твою комнату.

 

– Зачем? – девушка протирает глаза, слипшиеся от застывших слез. Опять плакала во сне и даже не проснулась.

 

– Можешь считать это кармическим долгом, раз объяснение про прислугу тебя не устраивает, – усмехается ковбой. – Когда в моей семье случилось несчастье, я бросил своих сестер. Сейчас все они мертвы – из семьи выжил только я. Скажу сразу – если ты согласишься остаться, я буду тебе помогать до окончания твоей учебы. Потом ты сможешь уйти куда хочешь. На эти несколько лет у тебя будут обязанности по дому в качестве платы, иногда придется выполнять мелкие поручения.

 

– Где гарант моей безопасности? – усмехнулась Лора. – Саманта говорит, что для таких, как Вы – я свежее мясо, которое нужно использовать.

 

То, что после этого мать обычно добавляет, девушка не стала уточнять.

 

– Завтра поедем и купим замок на дверь комнаты, выберешь сама и проконтролируешь установку. Ключи я не попрошу, – медленно и спокойно говорит Белоухий, а затем его тон становится более грубым. – Саманта – одноразовая вещь, которая клеймит остальных такими. Я поищу для тебя терапевта.

 

– Класс, – выдохнула Лора. – Либо оставаться у незнакомца, либо идти к Саманте – за такое время отсутствия она точно меня убьет.

 

– Попробуй хотя бы раз взглянуть правде в глаза! – Белоухий резко прикрикивает. Лора моментально сжимается в комочек, прикрывая голову руками. Мужчина смотрит на это с откровенной жалостью. Всего секунда – и бойкая девушка превращается в затравленного ребенка. Сколько лет длятся издевательства? Возможно ли вообще восстановить настолько пострадавшую психику?