Рылогуб
– Слав, поставь чайник, лапшу сейчас запарим. Я пока мясо нарежу, – я попросил Славку и тайком закинул кусочек мяса в рот, не сдерживая себя в ожидании трапезы. Мясо оправдало все мои ожидания. Прохладный сочный подкопчённый кусочек мяса впился всей своей гастрономической гаммой в мои вкусовые рецепторы.
Организовав небольшое застолье, мы расположились перед телевизором. Славик, не дожидаясь полной пропарки лапши, начал поглощать её, обжигая себе губы и язык. Я собрался пошутить на этот счет, но не успел, раздался телефонный звонок – первый за весь день.
– Не бери! – Славик одёрнул меня, когда я решил ответить на звонок.
– Почему? Мало ли кто. Скажу, что не работаем и всё. Алло!
– Саша, как ты там? Всё в порядке у тебя?
– Это Надежда! – я прошептал Славику, закрыв рукой трубку, – Да, всё в порядке, новости слушаю весь день, да в магазин ходил за обедом.
– Правильно, не сиди голодом. Наташа не приезжала?
– Нет, никого не было.
– Думаю, она сейчас другими делами занята. Ты до которого часа там будешь? – спросила Надежда с материнской заботой.
– Пока не знаю, наверное, как начнёт темнеть, так и поеду.
– Правильно, долго не засиживайся. Муж звонил, говорит, что возможно, транспорт на час раньше перестанет ходить.
– Ему что‑то известно?
– Нет. Пока ничего. Через час начнется пресс‑конференция президента, срочное обращение, все его ждут. Ладно, Саша, будь осторожен.
– Хорошо, до завтра! – я положил трубку, думая, что завтра будет обычный рабочий день.
– Что говорит? – поинтересовался Слава.
– Скоро будет обращение президента, нужно ждать.
Глава третья
«Уважаемые сограждане! Этой ночью, человечество стало свидетелем чего‑то пока нового и ещё не изученного. Астрономы, астрофизики, математики, космонавты, военные и даже уфологи, а также ряд других ученных сейчас ищут объяснение этому явлению. Мы пока не можем однозначно заявить о причинах случившегося и определить природу этого явления. В настоящее время все имеющиеся гипотезы и предположения, самым тщательным образом прорабатываются, подвергаются детальному анализу и после авторитетных экспертных оценок будут сужены до единственной верной версии. Не смотря на всю неоднозначность ситуации, хочу Вас заверить, что вашей жизни ничего не угрожает. Прошу не поддаваться панике и не верить никаким спекуляциям, возникающих вокруг этого события. В круглосуточном режиме мне будут докладывать о происходящем, и, я, как президент и главнокомандующий нашего государства, приложу максимум усилий по обеспечению вашей безопасности».
Обращение президента к нации не принесло ни облегчения, ни ясности. Даже нам, людям довольно ещё молодым, стало ясно, что полной информацией не владеют даже президенты. Но мы со Славкой всё это дело восприняли с азартом. Идея предапокалипсиса обещала нам, что с нами точно, всё будет хорошо.
По зарубежным каналам, доступным нам благодаря кабельному телевидению, шло то же самое. Новости и обращения президентов к своим гражданам, и каждый из них не был ближе к истине ни на йоту. Хотя, мы со Славиком придумали теорию, суть которой заключалась в том, что главы передовых государств, попросту договорились, придерживаться одной точки зрения. А то, что не нужно поддаваться панике и что всё под контролем – подразумевало обратное.
Насмотревшись за день телевизора до отвала, мы побрели домой, закрыв за собой офис.
Было еще довольно светло, и, решив, сэкономить на проезде и желая размяться, мы пошли домой пешком, до которого пешим ходом было не более часа пути.
По дороге домой мы о чем‑то шутили, смеялись, и даже решили по приходе домой, подшутить над хозяйкой, предложив ей самую невероятную версию, выдавая её за сущую правду. Особенно нас смешило, что к нашему приходу, тёть Настя явно должна была знать о пропаже века, и, конечно же, тоже могла иметь свою версию, разработанную коллегиально со своей подружкой‑соседкой Семеновной. Я предложил Славику сказать о том, что якобы уже всем известно, что это дело рук пришельцев, и, что якобы их уже видели на Земле. Пофантазировав над предполагаемой реакцией хозяйки и, наконец, немного успокоившись, мы заметили, что город и, правда, опустел, заметно опустел.
Мы шли по центральному проспекту, по которому к этому часу должны были быть девяти бальные пробки, ну, или как минимум, движение должно было быть довольно плотным. Вместо этого, в поле нашего зрения попадало не более двух, максимум трех десятков машин, которые не особо придерживались правил дорожного движения, проезжая на красный сигнал светофора и пересекая разметку так, что тянуло сразу на лишение водительского удостоверения.
– Похоже, мы засиделись у тебя в офисе! – как‑то неожиданно сказал Славик, поселив в меня впервые за всё это время чувство волнения.
– Может, доедем на автобусе?
– Ты где‑то видишь автобус? – тоном полного пессимизма Славик мне ответил, как отрезал.
– Да, вон смотри, троллейбус! – я обрадовано воскликнул, увидев троллейбус, – побежали скорее.
– Мы на нём только до «Молодежки» доедем, – крикнул мне в спину Славка, увидев номер маршрута.
– Скорее! Пройдем одну остановку, – несясь уже со всех сил, я крикнул Славику, не оборачиваясь к нему.
Я не знаю, почему мне в тот момент так важно было доехать до дома; я не устал идти пешком, да, и до дома то оставалось и без того две три остановки, которые можно было скосить, если идти коротким путем. Но, если признаться, то я знал, почему мне захотелось доехать до дома на троллейбусе – я боялся. Вся полученная за день информация и все возможные версии и предположения случившегося, вдруг всем весом своей неотвратимости рухнули на меня посреди пустого города. До меня сразу дошло, почему Надежда позвонила мне, думаю, к тому моменту она тоже испытала нечто похожее, но я, пока находился в офисе, укрывшись от мира и реальности, не осознавал всей сложности ситуации. Для меня очень важно было попасть в троллейбус. Городской общественный транспорт сейчас для меня был символом стабильности и защищённости, неконтролируемой мыслью мне пришли слова президента о том, что всё под контролем.
Расстояние в половину километра я покрыл за считанные секунды. Выброс адреналина, словно впившаяся в плоть шпора наездника, позволил мне успеть на троллейбус, всё ещё стоявший на остановке.
– Успел, – я прошептал сам себе под нос, и вскочил на подножку в открытые двери троллейбуса. – Давай скорее, я держу, – встав в проеме дверей, я крикнул Славику, который отстал от меня на добрую сотню метров. – Подождите, пожалуйста, пару секунд, – я громко произнёс, поворачиваясь в салон троллейбуса, вид которого тут же вверг меня в ещё больший ступор; пустая кабина водителя разбила последнюю надежду.
– Что такое? – сбитым дыханием, спросил меня Славик, застав меня сидящим на подножке троллейбуса.
– Там никого нет. Трал пустой, – спокойно, но голосом полной безнадеги я ответил Славику.
