Самбор

Мне приходилось опять прятаться и пробираться рысцой между домов, не привлекая внимание. Возле длинной, каменной лестницы росли большие высокие деревья, кусты, отделяя город от территории замка. В них то я и спряталась, левее ступеней. Здесь красиво и спокойно, в пугающей атмосфере я чувствую себя как дома. Город тонул в тумане, темноте, и лишь блестящий огонь освещал дома и извилистые дороги. Каждый дом и здания напоминали бугры, обросшие камнями, любая тропинка вела в место, где кучками у костров сидели жители и хмуро смотрели себе под ноги. Мало кто разговаривал и в основном везде царила тишина. Эхом разносило по округе треск полена и звон бьющихся друг об друга бусин на столбах, которые стояли вдоль улиц. Даже тряпичные флаги, устало повиснув телами вниз, не развивались на них.

Вижу брата и Волибора. Они точно так же, как и я смотрят по сторонам, и все рассматривают с нескрываемым любопытством. Я ничего не ждала и не надеялась ни на что, это всего лишь нездоровый интерес. Больше всего было интересно наблюдать за младшим У‑Тангом, который очевидно боролся со своими эмоциями и как будто сам не понимал, что чувствует. Перед ними возник темный силуэт, который сразу же обрел плоть.

Это он. Самбор У‑Танг.

Конечно, теперь я знала кто они все. Три ребенка. Три разных судьбы и одна общая беда, которой могло бы и не быть. Журри, Самбор и Волибор. Все трое такие разные и никак не находящие общий язык. Они ведь и правда были врагами или по крайней мере не близки. Мне еще далеко до самых глубин истин, но эта семейка однозначно еще доставит огромных проблем.

Волнение, которое я испытала, не передать словами. Он был без плаща, в светлых одеждах. Волосы собраны и, как ветви ивы, колышутся на ветру. В последний раз мы виделись в Лореульском лесу и расстались достаточно скверно, как, впрочем, и всегда. Но сейчас все было немного иначе. Я была наблюдателем. Тайным. И это придавало особый шарм всему происходящему. Сегодня Самбор У‑Танг предстал передо мной в новом свете и будет ли он сильно отличаться от того, что знаю я, до конца не понятно.

Трое долго разговаривали и в последствии перешли на крик. Началась драка. Но я не двинулась с места. Не хочу. Не хочу менять мнение о себе, не хочу другую жизнь. Интриги, тайны и притворство – это то, в чем мне комфортно существовать. Именно так я добываю большинство нужных и важных вещей. Не быть мне героем. Настанет время, когда я позволю себе перестать так делать, но до того момента еще долго. Даже слишком.

Я потираю шею и лоб. Все это слишком волнительно. Руки и ноги крутит от нервоза и желания вмешаться. Меня пугает поворот событий. Брат рискует собой ради какого‑то дурака, который слепо верит в несуществующие вещи. Знаю, что оборвала узы. Знаю, что должна оставаться равнодушной, ведь за мной постоянно наблюдают, но… Что же это за чувство? Непреодолимое желание поступить, как хочется несмотря на приказы? Или банальная привязанность к этому дураку Деяну? Что именно так сильно заставляет меня сейчас переживать?

Слышу хруст хрящей своих пальцев. Я отворачиваюсь от каменных ступеней и судорожно смотрю по сторонам. Что мне делать? Как поступить?

– Черт, – шепчу в кулак. – Думай, Каэлин. Думай, черт тебя подери…

Тело начинает наполняться огнем, к горлу подступает горечь. Мне ничего больше не оставалось, как оголить косу и поспешить на помощь этим двум идиотам, но… Я бы не успела. Кончик косы лишь немного показался из раскаленной руки. Все произошло быстро и неожиданно. Тело бросило в еще больший жар, который обволакивал и пожирал. Слышу дикий, нечеловеческий рык и медленно поворачиваюсь к месту событий.

Он прекрасен. Большой, сильный, объят чарующей магией совершенно нового и неизвестного для меня чуда. Самбор явился в обличии темного и холодного преследователя, способного только прятаться, молчать. Но сейчас все мои чувства оправдались. Ему, как и всем нет дела до меня, и я знаю об этом. Но он был тем, до кого хочу дотянуться и успокоиться. Сложно описать эти чувства. Самбор ведь считает меня монстром, мерзкой тварью, которой нет места среди живых. В то время, когда я правда считаю его удивительным существом и полным противоречий, смыслом жизни для многих.

Я плохо помню, что происходило дальше. Мои глаза были прикованы лишь к разъяренному и дикому облику Самбора У‑Танга. Когда брат и Волибор ушли, он еще долго смотрел им вслед. Я наблюдала за эмоциями, за тем стремительным потоком, который бежал по его лицу. Затем мужчина тяжело опустился на землю и закашлял. Его некогда большое и сильное тело усыхало и дымилось, создавая вокруг себя занавес. Самбор принимал привычное для меня обличие.

Я нахмурилась.

Что с тобой происходит?

Резко все озаряется светом и рядом с мужчиной появляется женщина в белоснежных одеяниях, с длинными белыми волосами. Она высокая, стройная, красивая. Лицо равнодушно и холодно, а глаза блуждают по спине согнутого мужчины. Он вернулся к прежнему облику и сейчас сонно ковырял землю взглядом, приходя в себя.

Опять какая‑то женщина. Почему в этой жизни так много женщин, которые норовят умереть от моей руки? Кто она такая и почему так нежно заботливо берет Самбора под руки и уводит? Кажется, что она комель. Я чувствую это всей кожей.

Края ее одежды сами по себе накрывают тело мужчины, бережно окутывая дымящуюся спину и голову. Складывается впечатление, что ему стоит огромных усилий перевоплощение. Если так, то он очень слаб и со мной не сравнится. Он отчаянно пытается доказать всем вокруг, что силен и неудержим, но кажется это не так. Это заставляет меня улыбнуться.

Теперь я чувствую равновесие, которое так долго было недоступно. С самого первого дня Самбор был для меня угрозой, нависшим тяжелым металлом, который вот‑вот рухнет и раздавит меня. Но на самом деле, мужчина тоже бывает слаб, опустошен, беспомощен. Это многое объясняет.

***

До войны оставалось всего несколько лет. Я не ждала ее начала. Я ждала нечто намного большее. Чувствую, что на Бронду надвигается туча, в виде орды безжалостных и отчаявшихся орков. Кажется, что у них действительно есть на это причины, но в любом случае война это хаос. Ежедневно я наблюдала за людьми и размышляла о том, что было бы если они узнали о надвигающейся угрозе. Могло ли это что‑то решить или повлекло бы за собой еще большее количество жертв? В то время пока в городе кипела жизнь и не умолкали голоса, я продолжала думать, окружая себя тишиной и мраком. Это тяжелая ноша. Быть единственной, кто знает жизненно важную правду.

Неожиданно мое отношение к Журри и ее детям изменилось. Лия оказалась искренне доброй и замученной. Прошлое оставило на ней глубокий след. Поэтому наши отношения во многом отличались от всех других. Девочка никогда не жаловалась, а наоборот улыбалась, смеялась несмотря ни на что. Лия попросту не задерживала в себе плохое и делала вид, будто это не так важно. Я завидовала.

– А еще там большие высокие колонны, которые держат на себе длинный балкон. Обычно там пусто, – девочка весело болтала ногами, сидя на качелях и рассказывала о их совместной с Журри жизни в Серийи. – Мама говорила, что это очень дорогие места и обычно там сидят лишь по приглашению важных людей. Хотя я до сих пор не понимаю, что значит важных. Важных кому?