Самые близкие
Ильмира периодически заглядывает проверить, как я, и остается дома, сказав, что будет в своей комнате. Если понадобится дружеское плечо, то она готова его подставить.
Выплакав еще одно море слез, я засыпаю. Утром выхожу из своей комнаты на запах свежей выпечки. В последнее время я подсела на ароматные теплые булочки из пекарни рядом с домом. Такие они вкусные! Тесто буквально тает во рту.
– Ну как ты? – спрашивает Ильмира, задерживая на мне внимательный взгляд.
– Настроения нет, но хотя бы плакать больше не хочется. Чувствую себя обезвоженной пустыней.
– Уже хорошо, – говорит она и опускает глаза на мой живот. – Блин, пятый месяц, а ты никак не округлишься. И в весе не прибавила ни грамма. Ведьма, – улыбается, наливая мне чай.
– Наверное, это из‑за стресса, – удрученно вздыхаю я и тру заплывшие глаза.
Днем опять ехать к врачу. Опять нервничать. Ожидание мучительно, особенно когда не знаешь, будет ли исход важного дела благоприятным. Если бы дед сегодня приехал – точно бы понял: что‑то не так и я подавленная и разбитая не только из‑за тоски по родным.
– Вот бы вместо чая залить в себя жизненных сил и уверенности, – хмыкаю, глядя на чашку, которую ставит передо мной Ильмира.
– Да‑а, тебе бы точно не помешало, – соглашается она и продолжает: – Я с тобой съезжу к врачу, у меня как раз между занятиями и съемками будет окно. Беспредел какой‑то. Катаешься туда, и все без толку.
Пью чай медленными глотками, чувствуя, как тепло спускается по пищеводу. Впервые за долгое время внутри подобие легкости. Потому что вчера я приняла решение. Маленькое, но очень важное.
– В последний раз схожу сегодня к этому врачу, которого все хвалят, и если он тоже увидит патологию, то от последующих УЗИ, анализов и тестов буду отказываться.
Ильмира, задумчиво нахмурившись, садится на стул рядом со мной.
– Почему?
– Потому что при любом раскладе я решила родить этого ребенка.
– И правильно. Срок‑то уже приличный. Не знаю почему, но я уверена, что все будет хорошо, – подбадривает подруга. – Врачи могут и ошибаться. Генетические анализы ведь относительно в норме? Да и вообще! Откуда взяться таким ужасным заболеваниям в вашей семье? Эти отклонения ведь не появляются с потолка?
У нас в семье ничего подобного не было, но кто знает, что было по линии Ковалёва? Я никогда этим не интересовалась и не в курсе даже, откуда Алёна родом. Знаю, что из небольшого городка и не все было благополучно в ее семье. А отец Андрея вообще умер в молодом возрасте…
Кстати, ты вчера опубликовала фотку на своей странице Это твой дедушка?
– Ага. По работе был проездом в этих местах.
– И что? Ты не сказала ему? – Ильмира вновь смотрит на мой живот.
Отрицательно качаю головой, чувствуя, как в районе солнечного сплетения все сжимается от этой мысли. Не хватит мне решимости признаться.
– Кому бы я рассказала, так это маме, но… пока не буду. Вдруг потеряю ребенка? И тогда…
– Давай без тогда, – с жесткими интонациями произносит Ильмира. – Не знаю, как ты, а я верю в благоприятный исход. Здесь современная медицина, мы живем не в каком‑то захолустье. Кругом полно классных центров и врачей. Вам помогут. И еще… – Она делает паузу и встает из‑за стола. – Можно вопрос?
Я киваю, отправляя в рот аппетитную булочку и запивая ее чаем.
Конец ознакомительного фрагмента
