Самый хищный милый друг
– Вот видишь!
При упоминании соблазнительного дамского аксессуара Кирилл сразу же вспомнил, как обнимался с Катей. После жаркой встречи, устроенной ему малышкой, Кирилл третьи сутки плавал в сладком тумане. Его согревала надежда на быстрое развитие отношений.
– А я генеральному подарок приготовил.
– Что там у тебя?
– Коньяк, – Кирилл достал из пакета красивую чёрную с золотом коробку.
– Ух ты! Круто.
– Забирай. Дарю! В честь твоего возвращения, – сразу предложил Кирилл. – Я так рад, что ты вернулся. А Михал Иванычу тогда в следующий раз.
– Да ладно, Кир, ты чего! Я же знаю, сколько эта бутылка стоит.
– Бери, бери! Для твоей коллекции. Я к тебе ещё подкачу в частном порядке, закажу маркетинговый анализ продукта, мне надо.
– Конечно, Кир, для тебя всё, что угодно. Иваныч сказал, ты продолжаешь расширяться? Вот, а говорят – экономический кризис! С французами замутил?
– Да. Если захочешь снова пару лимончиков прокрутить с сахаром, заходи. Я теперь на десятом этаже.
Вернувшись в офис уже без пакета, Кирилл попытался поймать Колю, чтобы тот приготовил ему кофе. Но хитрый юноша где‑то прятался. Кирилл со вздохом посмотрел на пустой стол в приёмной. Надо, всё‑таки, завести секретаря. Почему он до сих пор этого не сделал?
Катя
– Екатерина, это что за дела?! – в трубке раздался львиный рык.
Чего рычим? Что не так?
Услышав это угрожающее рычание, я захотела, с одной стороны, тут же возмущённо встать на дыбы, а с другой – спрятаться под диван.
Разве джентльмен, украсивший пятую точку дамы россыпью черничных синяков, не должен разговаривать мягко и деликатно?
– Здравствуйте, Кирилл Андреевич. Что стряслось? – я потерла руками слезящиеся глаза, отвела их в сторону от ненавистной строительной сметы.
Прислали уже пятую по счёту – да сколько можно! Видимо, очень качественно перевожу, заказчику понравилось. Но это не документ, а какой‑то ужас. Я получаю «слепой» отсканированный текст и должна не только расшифровать и перевести термины, но и внести все данные в таблицу, не ошибиться в цифрах, да ещё и в скобках продублировать каждую сумму словом. А в итальянском языке это тот ещё квест! По экрану ползают вот такие хвостатые крокодилы: seimilaquattrocentocinquantotto (это значит – шесть тысяч четыреста пятьдесят восемь).
В общем, я уже замучилась!
– Привет, Катя. Ты осталась без работы и ни слова мне не сказала.
– Работы у меня хватает! – с горечью усмехнулась я и покосилась на ворох распечаток на диване.
– Катя, ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю! Почему шифруешься?
– Не хочу вешать на вас свои проблемы.
– Я это уже слышал. И сказал тебе – ты только этим и должна заниматься: вешать на меня свои проблемы. А я их буду решать.
– Кирилл Андреевич, я собиралась вам рассказать, но не успела. Как вы узнали? Кто меня сдал?
– Коля позвонил в «Аванту», чтобы подготовить документы для Франции, и выяснилось, что ты там больше не работаешь. Что у вас произошло? Глеб молчит, как партизан.
– У моего бывшего мужа влиятельные родственники. На Глеба круто наехали. Припугнули разнообразными карательными мерами, потребовали меня уволить.
– И Глеб послушался? – удивился Кирилл Андреевич. – С готовностью выставил тебя за дверь? Странно.
– Нет, он сопротивлялся. Я сама заставила Глеба подписать моё заявление. Пообещала порезать маникюрными ножницами в лапшу его дизайнерский костюм и разрисовать медузами любимый ежедневник. Он у него в обложке из змеиной кожи.
Сейчас я уже могла шутить на эту тему, а вот полторы недели назад мы в офисе дружно обливались слезами.
– Медузами?! Кошмар! Да ты опасная девочка! – с трепетом воскликнул директор. – Ладно, понимаю, зайчиками… Но медузами! Это кощунство. Я бы тоже сдался под таким сокрушительным натиском.
– У вас тоже есть любимый ежедневник?
– Конечно. У каждого мальчика он есть. Ладно, тебе, так и быть, позволю на одной страничке нарисовать медузу. Но только маленькую, поняла? Малюсенькую! В уголочке!
– Ой, спасибо, Кирилл Андреевич, вы так добры. Я просто опять начинаю дышать полной грудью благодаря вам.
– Вот! А говоришь – не хочу вешать проблемы, бу‑бу‑бу. Вешай! Кстати, полная грудь – это очень и очень хорошо!
– Да ну вас, Кирилл Андреевич!
– Значит, ты теперь безработная.
– Да, Глебу пришлось меня уволить. Не хочу, чтобы «Аванта» пострадала.
– Понятно. Ты поступила как настоящий друг. Пожертвовала собой, спасая друзей. Но что теперь?
– Хожу на собеседования. Да что‑то никто меня не берёт, – траурно пробубнила я. – Так трудно, оказывается, найти работу. Уже столько мест обошла, но везде получила отказ.
Какой‑нибудь психолог, предлагающий тренинги по правильному позиционированию, или специалист по рекламе, или рекрутёр, заорали бы дурным голосом, услышав моё бесхитростное признание.
Нельзя в разговоре с мужчиной указывать на свои недостатки, упоминать, что ты толстая, некрасивая, коротконогая, тупая (нужное подчеркнуть). Нельзя признаваться на собеседовании, что, как специалист, ты потерпела полное фиаско. Вообще нельзя искать и находить в себе что‑то некачественное. Надо голосить, как на пожаре, что ты звезда, уникум, богиня, и полпланеты просыпается в три часа ночи, чтобы поставить лайк в твоём Инстаграме.
– Вот. Фиговый я переводчик, и никому не нужна, – добавила я уныло.
– Катюша… Ты прекрасный переводчик и очень даже нужна. Пойдёшь ко мне? Я загибаюсь без личного помощника.
– Кирилл Андреевич!
– Ты же знаешь, у нас французы. Надо быть полным придурком, чтобы затевать международный проект, не имея в штате переводчика. Скажи честно, я дебил?
– Да вы что?! – я так испугалась, что даже поперхнулась. – Вы очень умный!
– Нет, не похоже. Иначе давно заманил бы тебя к себе.
– Но мы не сможем с вами работать!
– Ты, вероятно, не заметила, но мы с тобой отлично работаем уже целый месяц. Первый блин был комом, но потом мы исправились.
