Самый хищный милый друг

– Нам остаётся только догадываться, – сказала Маша.

Тут я вспомнила, как на мне целых тридцать секунд лежал Кирилл Андреевич… Тяжёлый! Как ни странно, это воспоминание было приятным.

– Но да, да, Кирилл, конечно, раздавит, – прочитала мои мысли Полина. – Это верно. Тут я тебя понимаю. Он крупный, а ты хрупкая.

– Ой, девочки, я вас умоляю! Игнат же меня не раздавил! А он в два раза больше Кирилла.

У нас всё упало – ложки, чашки, челюсти, глаза.

– Маша! – закричали мы с Полиной. – Ты уже?! Да когда же вы успели?!

– Чего тянуть‑то? – блаженно улыбнулась подруга. – Я не Катя и не собираюсь симпатичного мужика в крендель завязывать. К сексу отвращения не испытываю, напротив, люблю его, как коммунист партию.

– Давай, давай, рассказывай скорее! – вскинулась Полина. – Когда? Где? Как?

Центр беседы сместился. Мы закончили обсуждать тему моей безработицы и полностью погрузились в сексуальные приключения Марии.

Как выяснилось, даже занимаясь сексом с очень крупным парнем, вполне можно избежать травматизма. Надо соблюдать определённые правила и не бояться экспериментов. Маша и Игнат такие затейники. Я опустила глаза и покраснела от смущения, Полина затаила дыхание, но время от времени подбадривала подругу смелыми комментариями. А Маша заливалась соловьём. Что и говорить, в плане сексуальной раскрепощённости мои подруги дадут мне сто очков вперёд.

– В общем, как‑то так, – закончила эпическое повествование Маша. – Игнат – суперсамец! А говорят, что если гора мышц, то хорошего секса не жди. Враньё! Каждый случай надо рассматривать индивидуально.

Мы взволнованно дышали, словно пробежали стометровку, глаза у всех блестели. Я заметила, что посетители за соседними столиками притихли и тянут уши в нашу сторону, а официанты дружным цыганским табором тусуются вокруг нашего столика – то смятую салфетку уберут, то приборы поменяют.

– Ох! – сказала Полина и провела ладонью по лбу. – Аж взмокла. Ну, Маша, ты даёшь!

А я и вовсе уткнулась носом в тарелку и лихорадочно ковыряла чизкейк – словно искала в нём клад. Не смела поднять глаза. Представляла на месте Игната – Кирилла Андреевича, на месте Маши – себя… Сердце бешено колотилось, а горло сдавило железным обручем.

 

Кирилл

– Закройте, Кирилл Андреевич, на фиг, этот филиал, и все дела! – дал ценный совет Николай.

– Какой ты шустрый!

– Сплошные с ним мучения! Я офонарел от вашего мата. Вы четвёртый день ругаетесь в лучших традициях лесоповала.

– Довели.

Директор компании и его верный помощник плескались в бассейне отеля, расположенного в центре Тюмени. Этот город был предпоследним пунктом командировки, но тут они капитально застряли.

По мнению Кирилла, жаловаться Николаю было абсолютно не на что. Действительно, молодой адъютант объехал уже четыре российских города, в которых, возможно, иначе не побывал бы никогда в жизни. Везде жил в самых лучших гостиницах, знакомился с интересными людьми – профессионалами своего дела, общался, набирался опыта.

Тюменский отель и вовсе был роскошным, они поселились в крутом номере на седьмом этаже. Правда, каждое утро в 6.00 приставучий босс безжалостно вытаскивал парня из кровати и гнал в тренажёрный зал, где заставлял поднимать штангу или прыгать вокруг боксёрского мешка. В общем, измывался от души.

– Но я не думал, что ты такой нежный, Коля, – улыбнулся Кирилл и попытался ласково утопить помощника. – Как кисейная барышня.

– Я не кисейная барышня! – возмутился Николай, отбиваясь изо всех сил. – И не надо меня топить! И не запрыгивайте на меня, блин! Да что же это такое!

– Да, я ошибся. Сегодня ты грозная боевая скумбрия, вон как буйно плавничками машешь. Ладно, не обижайся. Завтра отчаливаем.

– Да? Ура! Значит, здесь уже закончили?

– Почти закончили.

– Ну, наконец‑то!

– Завтра в Курган, а оттуда сразу домой.

Кирилл представил, что, вероятно, уже послезавтра он увидит Катю, и в груди сладко заныло. Каждый день он скидывал ей на перевод письма французских партнёров, и дважды они разговаривали по скайпу – минут по десять, не больше. Кирилл любовался на милое личико, впивался взглядом в экран и изнемогал от невозможности прикоснуться.

Хотелось говорить с Катей ежедневно – с утра до вечера. Но так как она не испытывала к нему похожих чувств, то ей, наверное, очень быстро надоело бы назойливое общение. Поэтому Кирилл строго себя ограничивал. Да и потом, работать надо – и ему, и ей.

Катя выглядела не очень‑то весёлой, но в чём дело, не сознавалась. Сказала, что много заграничных учеников. При мысли о том, что его милая крошка не спит ночи напролёт, чтобы заработать дополнительные двадцать‑тридцать долларов, Кирилл умирал от жалости. Но вдруг ученики – это маскировка? Может, Катя выглядит грустной, потому что она соскучилась? А признаваться не хочет.

Соскучилась… Это было бы чудесно!

– Переводов тоже много?

– Да, присылают.

– Ты, наверное, замучилась переводить мои письма?

– Что вы, Кирилл Андреевич! Переводить ваши письма – сплошное удовольствие. Отдыхаю на них после технической документации.

– А муж не достаёт? В смысле, бывший.

– К счастью, нет. Ваш друг‑громила произвёл на него неизгладимое впечатление, – наконец, улыбнулась Катя. – Вадим бежал так, что пятки сверкали.

– Вот и славно!

…Вода в бассейне мерцала голубым и синим, пульсировали на поверхности отражения ярких светильников.

– Давай на выход, – распорядился Кирилл.

В час ночи, когда Коля уже сопел в спальне, зарывшись в подушку, Кирилл ещё переписывался с партнёрами, проверял заказы и документы, присланные из главного офиса.

Посмотрел счёт – за десять дней Катя не истратила с карточки ни рубля. Видимо, и вовсе не собирается ею пользоваться. Да, конечно, лучше не спать по ночам, гробить здоровье и внешность, зато сохранить независимость.

Какая же упрямая девчонка!