Серый градиент. Сумеречье

– Эй, повежливее, речь об имперском наследнике! – с праведным гневом одернул Бунад.

А Кифран, задумавшись, то ли в шутку, то ли всерьез спросил:

– А вдруг в будущем он станет императором и припомнит, что мы его не пустили?

Его сослуживцы покатились со смеху.

– Ну и сказанешь ты иногда, хоть стой, хоть падай!

– Не мели чепухи! С меня бреда этой шпионки хватило, больше не выдержу!

– Мне кажется, или вы заодно только в такие моменты? – буркнул Кифран.

Все это время Рей слушала их разговор с отрешенной миной, уставившись в одну точку. Внутри нее как будто щелкнул переключатель, полностью вырубив все эмоции. Кто эти люди? Чего от нее хотят? Почему выставляют сумасшедшей? Теперь все это потеряло смысл.

– Йонсу! – внезапно крикнул Гисберт. – Займись ей тут. Посмотрим, насколько хватит ее выдержки. Только не перестарайся, мы же строим тут из себя гуманных.

Из угла помещения выплыл худой сгорбленный силуэт. Оказывается, этот человек, скрываясь в тени, присутствовал здесь с самого начала.

– Слушаюсь, господин, – хрипло отозвался он.

Бунад неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал и, хлопнув по стене, вышел. Насвистывая веселую мелодию, Кифран прошмыгнул за ним. Последним ретировался Гисберт, бросив напоследок Рей:

– Надеюсь, тебя научили терпеть боль, иначе несладко придется.

Решетка с грохотом врезалась в землю. По воздуху пролетело гулкое эхо.

– Наконец‑то мы остались наедине.

Вздрогнув, Рей подняла голову. Тип по имени Йонсу, оскалившись, пожирал ее жадным взглядом.

Это определенно не к добру.

В ответ на свои опасения Рей почувствовала резкую боль, от которой в глазах взорвался фейерверк искр. Ее тело словно скрутило под давлением невидимых тисков, сжимающихся сильнее с каждой долей секунды.

– Ч‑что происходит?

Йонсу, как заправский охотник (или маньяк), молча созерцал ее муки. Прищуренные ярко‑желтые глазищи так и светились от удовольствия.

– Прекрати… немедленно, – выдавила Рей сквозь зубы, понимая какой‑то частью сознания, кто служит виновником ее адской боли (хоть это и не поддавалось никакой логике).

– Не могу, лапуля, это моя работа, – ласково проворковал Йонсу. – Хотя работа – не совсем верное описание, для меня это скорее приятное времяпрепровождение.

Давящая сила возрастала, расплющивая внутренности, отчего Рей хотелось истошно завопить, но из ее рта не вылетало ни звука. Продолжая биться в конвульсиях, она впервые за много лет почувствовала, как по щекам струились дорожки слез. Казалось, истекла вечность, прежде чем душевыворачивающий прессинг исчез.

– Ладушки, на сегодня с тебя хватит, я немного устал, – разочарованно протянул Йонсу. – Завтра продолжим развлекаться.

Перед глазами у Рей все расплывалось, но по хлопанью решетки она поняла, что осталась в одиночестве, и, растянувшись на полу, сразу же отключилась.

 

Глава 2.2. Очень зАХВАТЫВАЮЩЕ

 

Одолеваемая кошмарами, Рей то пробуждалась в холодном поту, то вновь впадала в забытье, где образы сменялись один за другим, смешиваясь в жуткую фантасмагорию. К ней вновь и вновь являлись желтые глаза, жаждущие узреть больше мучений, больше боли. Ее снова и снова преследовали покрытые чешуей жуткие звери, а девушка с черными как уголь волосами безустанно рубила ее мечом, расплескивая фонтаны крови.

Советники Сайлорс, направляющие клайзиры, стали последней каплей, и Рей с криком проснулась. Прерывисто дыша, она таращилась по сторонам, не понимая, почему не лежит в своей постели.

Вспомнив о своих злоключениях, Рей стала биться головой о стену, убеждая себя в том, что видит до безумного реалистичный кошмар. Но ни тюремный закуток, ни цепи так никуда и не делись.

Логично, даже для ночного кошмара это уже чересчур.

Прислушиваясь к равномерным ударам капель о пол, Рей прокручивала нарезки из памяти, заходила в тупик и начинала заново. Один‑единственный знак, одно слово – ей нужно найти хоть что‑нибудь, что прольет свет на это беспросветное безумство!

Вдруг тишину нарушил гром поднимающихся прутьев. Внутрь зашел молодой человек с асимметричной прической.

– Ты как? – с беспокойством спросил он, склонившись над Рей.

Какое‑то время та зависала с каменной миной, но не выдержав, зло выпалила:

– Да зашибись просто! Отдыхаю тут, как на курорте! Цепи, пытки, все как я люблю!

Тот самый Джебберт удивленно вскинул брови. Чуть погодя уголок его губ дрогнул в полуулыбке.

– Ты меня удивляешь все больше и больше.

Осознав, что слегка переборщила, Рей уже хотела покаяться, однако Джебберт с этим ее опередил.

– Ты права, – смиренно произнес он. – Я не должен такое спрашивать, зная, каково тебе пришлось. Извини.

Теперь настала очередь Рей удивляться. А Джебберт погрузился в какие‑то свои думы, сжав кулаки. На его красивом лице проступила тень неподдельного негодования.

– Йонсу мне никогда не нравился. Пренебрежение приказами, превышение должностных полномочий, самовольное использование эсенции – и одного пункта достаточно для его увольнения. Однако его эсализация полезна для такого рода работы. Хотя я все равно считаю, что от таких мерзавцев нужно избавляться!

Мне кажется, или мой гневный монолог нагло своровали?

– Как он это делает?

– Эсализация давления. Йонсу неплохо ею овладел, хотя его уровень…, – будто что‑то осознав, Джебберт осекся. – Ты не это имела в виду, да?

– Какая разница, что я имела в виду, – горько усмехнулась Рей. – Все равно мне никто не верит.

– Не сказал бы, что никто. Я тебе верю.

– Веришь? С чего бы это? И как ты можешь верить, ничего обо мне не зная?

Заговорчески осмотревшись по сторонам, Джебберт наклонился к Рей и прошептал, словно по секрету:

– Я подслушал твой допрос, никому об этом ни слова, – прыснув, он продолжил уже серьезно. – Ладно, предположим, что ты на самом деле шпион, как все считают. Как можно было так глупо попасться? Ни оружия, ни артефактов при тебе не обнаружили. К тому же, лазутчики Фидема очень преданы своим орденам, чем быть захваченными в плен, они предпочитают убить себя. Возможно, тебя подослала другая тория. Но зачем притворяться сумасшедшей? Есть много способов расколоть человека, и какой‑нибудь из них в конце концов сработал бы. Дурачить нам головы бесполезно.