Серый градиент. Сумеречье
– Не так уж и бесполезно, раз ты поверил, – резонно возразила Рей и с ужасом поняла, что сама себя подставляет!
Да что со мной не так? Мое второе «я» самоубийственных наклонностей вырвалось на свободу?
Наблюдая, как перекосило бесстрастную мину Рей, Джебберт звонко засмеялся.
– Ты вообще на чьей стороне?
– Ха‑ха, ну я не совсем то имела в виду…
На неловкой паузе Рей сконфуженно потерла висок. Поглядев на нее с загадочной полуулыбкой, Джебберт уперся подбородком на сложенные ладони.
– Хорошо, буду честным – я поверил тебе не из логических умозаключений, просто поверил и все. Твои действия и слова, они показались мне настоящими, почему‑то я не могу в тебе сомневаться.
Повисла тишина. «В общем, нормальных аргументов у тебя нет, так бы сразу и сказал» – вынесла вердикт Рей и устало вздохнула.
– Ладно, убедил. Только, боюсь, остальные на твое «предчувствие» не поведутся.
– Об этом не беспокойся, – убежденно заверил Джебберт. – Через два дня приедет Профессор Гронбелл, она сможет доказать твою невиновность. И здравомыслие тоже.
Кем являлась эта Профессор Гронбелл, Рей понятия не имела, но уже ее боготворила.
– Но до этого, я думаю, нам стоит попытаться разобраться во всем, – предложил Джебберт. – Для начала расскажи, как тебя занесло в Имперский двор… Это место, где мы тебя встретили.
И схватили без суда и следствия.
– Не знаю, я очнулась уже там.
– Хмм, тогда что последнее ты помнишь?
Сбивчивая история Рей не принесла плодов от слова совсем – Джебберт даже и не слышал ни о Новерре, ни о Либере, ни о Великой Революции и сентрействе, как и о многих иных терминах, вроде «государство», «гиперлуп», «электричество».
– Так, – потирая лоб, проговорил он в итоге. – Пока моя голова не взорвалась, могу сказать одно – место, из которого прибыла ты, и место, в котором живу я, совершенно разные. Многое из твоего рассказа просто в голове не укладывается. Все это звучит слишком нереально… Кстати, ты ничего не сказала про то, как люди в Новерре используют эсенцию, может быть, вы иначе ее называете?
Роль любознательного ученика теперь переняла Рей:
– А что это?
– Энергия в теле, преобразовывая которую можно воздействовать на материальные объекты, – ответил Джебберт как по учебнику.
Вот как тот гад надо мной измывался!
– Мы используем механическую энергию человеческого тела для создания барьера и зарядки клайзиров, но думаю, это разные вещи.
– Об этом я и говорю, – с задумчивой заминкой кивнул Джебберт. – Твоя история как будто из какого‑то вымышленного сказания или легенды. Не могу представить место, где не знают об эсенции. И так тебе скажет любой в Реллуме или другой тории.
Несмотря на отсутствие патриотических чувств к своей родине, Рей была уверена в ее неподдельности (да кто сам себя поселит в вымышленном аду?!).
– Могу то же самое сказать про твой Реллум, тории и эсенцию – там, откуда я родом, никто о таком не знает. И до Великой Революции не знали.
Они одновременно вздохнули.
– И это значит… что это может значить? – вопрошал Джебберт.
– Да, бредятина выходит какая‑то. Как будто мы из разных миров… Миров?
«Может быть, повезет и перерожусь в каком‑нибудь параллельном мире» – припомнив свои же слова, Рей оцепенела. Природа и силы, схожие с магией – что это, если не перемещение в другой мир? Как бы невероятно ни звучало, но, кажется, ее желание сбылось. Только радостней от этого ей не стало.
Заметив, как изменилось выражение лица Рей, Джебберт взволнованно к ней придвинулся.
– Что‑то надумала?
Но Рей была слишком увлечена своими теориями, чтобы отвечать. Даже если они из параллельных миров, что‑то не давало ей покоя…
Эврика!
– Слушай, а на каком языке мы с тобой сейчас говорим?
– На неольском, конечно, – мгновенно откликнулся Джебберт. – А что?
Вновь его игнорируя, Рей обреченно помотала головой. И снова тупик – будь то параллельные миры, как могли совпасть их языки, пускай и называясь по‑разному? Что же тогда? Если это другой мир и одновременно не другой мир, то выходит…
– Бинго! Время! Дело во времени!
– Что? – недоумевал Джебберт.
Теперь Рей была почти уверена – ее постигло перемещение не в пространстве, а во времени. Вот только куда – назад или вперед? Новые реалии похожи скорее на Средневековье, но вот неувязочка – новеррийский, он же «неольский» язык придумали после Великой Революции. Следовательно…
– Это будущее? – пролепетала Рей. – Но как? Не понимаю…
Джебберт, уже не пытаясь вставить вопросы, терпеливо ждал развязки.
Ну же, что я упускаю? Может, это Квартлер постарался? Или Советники Сайлорс наэкспериментировали… а ведь точно!
Пазлы в раздробленном уме Рей наконец сплелись воедино. Наноустройство, в случае неудачи могущее трансформировать… как они там говорили? Рельеф, атмосферу и людей, да? Что называется, полный комплект.
И мой «переезд» вероятно вызван тем же самым.
– Кажется, я распутала головоломку.
Стоит отдать Джебберту должное – он выслушал эпопею об опасном устройстве, перекроившим ни мало ни много целую цивилизацию, с таким спокойным видом, будто уже заранее все знал.
– Правильно ли я понял – ты прибыла из прошлого, в котором ученые изобрели нечто, что все изменило и привело к тому, что есть сейчас, так?
– Ага, – промычала Рей, готовясь к худшему. – И что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что это…
Развод, небылица, чушь несусветная, что из этого?
– Очень захватывающе! – воскликнул Джебберт.
Нет, из нас двоих ему больше подходит роль сумасшедшего.
Пока ее новый знакомый витал в фантазиях, Рей сочла резонным накопать информации:
