Серый градиент. Сумеречье
Ответа на данный вопрос Рей так и не отыскала, но это уже и неважно, ведь вскоре ей предстояло окунуться в круги самого авторитетного образовательного учреждения Реллума.
Для этой тории Сифеста играет роль куда весомей, нежели просто учебная академия. Что очевидно хотя бы потому, что её восхваляет третья Первозданная легенда – Первосвященная.
Согласно ей, однажды божество созидания влюбилось в человека. Одолеваемое страстными чувствами, отважилось оно посетить свою возлюбленную, но та, будучи заинтересованной лишь в книгах, не особо обрадовалась и велела почитателю убираться восвояси.
Ничто не трогало её ледяное сердце. Вконец отчаявшись, спросило божество у своей ненаглядной, чего она желает. «Хочу узнать все истины этого мира» – прозвучало в ответ.
Не в состоянии рассуждать здраво, божество, пропустив все бюрократические процедуры, сотворило священный цветок с миллионом лепестков, каждый из которых хранил, как и просила «скромная» девушка, все истины мира.
Но за провинность наступила расплата. Заполучив источник бесценных знаний, принялась человеческая особа чинить разруху. Наблюдая за её злодеяниями в муках совести, божество решило исправить свою ошибку.
Второй экземпляр волшебного цветка достался более порядочному индивиду – Сифестиану Логбертери. Человек этот и так отличался зашкаливающим IQ, к тому же был мудр не по годам и благороден до мозга костей.
Без труда разобравшись с лиходейкой, герой уничтожил первую модель чудо‑цветка, а позднее построил собственную академию. Заведение окрестили в честь его основателя – Сифестой.
– «В руках недостойных знание – мрак и зло, в руках достойных – свет и благоденствие»: неизменный девиз главной академии Реллума. Место пребывания цветка всезнания никому не известно. Сотни и тысячи умов до сих пор блуждают в поисках дара божества, надеясь вкусить истины этого мира».
Прочитав это вслух, Рей захлопнула книгу в растерянных чувствах. Ей кажется, или люди из будущего пугают даже больше, чем её сограждане?
Акт 3.2. Чёрное или белое
Тишина, серое пространство, потрескивающая тьма. Знакомое чувство дискомфорта…
…и абсолютно ясное сознание.
Я снова в том самом «живом сне».
Когда Рей почти коснулась тёмной массы, та шевельнулась, и всё пропало. Рассветные лучи озаряли уже привычный потолок с ромбовидными узорами.
Это место заслуживает более оригинального названия.
– Может быть… «Сумеречье»? Кратко, благозвучно, и с ноткой безумия – всё, как мы любим.
На выходе из комнаты её, как всегда, встретила девушка в чёрном, моментально изобразившая учтивый поклон. В столовой мужчина с взлохмаченными волосами цвета соломы уплетал запеканку.
– Пожрать спокойно не дают, – проворчал он вместо приветствия.
Чуть погодя на столе появилась вторая порция запеканки. Рей без энтузиазма потыкала в неё вилкой.
– В твоей книге рецептов только один съедобен?
– Сколько раз говорить, обращайся ко мне на «вы». И здесь тебе не ресторан, а я не шеф‑повар.
– Какая потеря для кулинарной отрасли.
Пока Рей ковырялась в тарелке, ключник придирчиво разглядывал её одежду.
– И вот этот мужицкий мешок две недели мастерили? Тоже мне, я бы за бутылку не хуже из шторы забацал.
– Отрадно, что такой знаток моды высоко оценил моё прекрасное пальто. Значит, я не ошиблась в выборе портного.
Не обращая внимания на возмущённо скривившуюся физиономию Эрнетта, Рей с облегчением оставила в покое истерзанную запеканку и залюбовалась отражением на подносе.
– Как забавно сложилось: привилегию красного цвета у квартлера отняла Прокля… – сверлящий взгляд заставил её осечься на полуслове.
– Обучение начнётся через три дня, а ты не следишь за языком. Будь осторожнее и не доставляй императору проблем.
– Это уже не от меня зависит, но благодарю за почти пригодную пищу.
Стоило Рей высунуть нос в коридор, из столовой загремели кухонные ящики с запасами спиртного.
На пути в библиотеку внутри стеклянного стеллажа красовались золотые кубки и грамоты. Рей заинтересовала надпись под одним из портретов отличившихся учеников: «Лучший выпускник Сифесты, гордость академии – Джереон Лагналирос». Судя по количеству наград, теснившихся на полках, брат Джебберта талантами не обделён.
Выходит, члены имперской семьи тоже обучаются в Сифесте?
Современный император Реллума – Клодет Лагналирос. Династия Лагналирос властвует уже не одно поколение. Поскольку все в этом роду владели эссализацией огня, в народе её кличут императорской.
Предыдущего лидера Реллума – отца теперешнего – звали Таорон Лагналирос. Этот человек снискал противоречивую славу: одни считали его жестоким тираном, другие – уважали за железную волю.
Потомство Таорона – Октиан, Уиллард, Клодет и Норинда. Но не все живы доселе. Старший, будучи несогласным с существовавшей политикой, возглавил восстание из жильцов подземной зоны и рабов, собираясь создать собственную независимую торию, но был побеждён и казнён лично отцом.
Когда умер Таорон, кандидатуру Клодета Лагналироса, отличавшегося наибольшим уровнем саарсы и довольно благородным нравом, как следующего правителя тории никто не оспорил.
Принимаемые им законы, смягчающие положение преступников и рабов, объясняли влиянием императорской супруги – Анжель Лагналирос, которую боготворили за отзывчивое, полное доброты сердце. Но после родов всеобщая любимица ослабла здоровьем и скончалась.
По правилам двора, император был вынужден повторно заключить брак. Спустя несколько лет Клодет провозгласил о проведении грандиозной реформы, возмутившей все слои населения. Но его планы так и не сбылись.
В день, предшествующий дате исполнения имперского указа, день годовщины смерти Анжель, мать Джебберта, Зарсию Лагналирос, убили. Зловещая ирония судьбы.
Теперь понятно, отчего он столь апатичный.
Новостные хроники умалчивали о трагедии, поэтому что именно произошло – загадка. Зато нелестных статей о личных качествах Зарсии – пруд пруди. Лишь один известный член профессорских кругов выступил против осуждающей толпы.
– «Людям свойственно делить все вещи на чёрное зло и белое добро. Обратная эссенция – крайне сложное и неизученное явление, но её без лишних колебаний занесли в категорию зла. Однако, по моему мнению, если женщина признаётся злодейкой лишь за выдающийся ум и твёрдые убеждения, зло не кажется уже таким злым. Злодейка, не сотворившая злодеяний – в какую же категорию нравственности входит Зарсиа Лагналирос, чёрную или белую?», – прочитала Рей и присвистнула, узнав имя автора провокационной статьи, профессора Делиссы Гронбелл.
