Сеульская история любви
– Я знаю, что не нравлюсь тебе, Шин Юн Ги! Знаю, что ты не воспринимаешь меня в роли вашего менеджера. Но тебе придется быть со мной вежливой, хотя бы потому, что нам вместе работать. Хорошо, я согласна с твоими словами, что вы стоите намного выше меня. И, конечно, ты прав, абсолютно прав! Вы – мировые звезды. А я всего лишь никому не известная чужеземка, которой, по непонятному стечению обстоятельств, выпал счастливый шанс слегка приблизиться к этим звездам. Верно, вы сияете там, на сцене, так высоко, где мне никогда не оказаться. Но, поверь мне, я тоже делаю немало для того, чтобы вы сияли как можно дольше и как можно большему количеству людей на земле. И я очень надеюсь, что мои скромные усилия все‑таки будут оценены адекватно, без оголтелого отрицания и детских капризов. – С этими словами я аккуратно закрыла ежедневник и поднялась из‑за стола, за которым мы все сидели. – Я закажу вам еду, мальчики! Поедите, и за работу! – и я, держа спину ровно, вышла из комнаты, успев услышать, как Хо Сок негромко сказал:
– Ты перегнул палку, хён! Она обиделась.
Ответа Юна я уже не слышала, беззвучно притворив дверь.
Сначала прошла в дамский туалет, аккуратно, не задевая накрашенных глаз, умыла лицо холодной водой. Вытерлась бумажным полотенцем. Взглянула на свое отражение в зеркале. Внешне лицо спокойно. Но Хо Сок был прав – я обиделась. Не могла понять, почему этот парень так непримирим со мной. Я ему пока еще не сделала ничего такого, за что можно было бы так явно выказывать каждый раз свою неприязнь. Постояла так, пока в туалет не вошли три девушки из стаффа, а потом отправилась заказывать обед парням.
Я предпочла делать вид, что ничего не случилось, и рабочий день продолжался, а дела сменялись одно другим. Вечером проводила музыкантов до машины и тоже поехала домой.
Не успела выйти из душа, как услышала сигнал входящего сообщения. Посмотрела имя отправителя – Нам Джун.
«Менеджер! Уже спишь?»
«Нет. Что случилось, Джун?»
«Просто я тут лежал, думал… Насчет сегодняшнего»
«Всё в порядке, лидер! Не переживай»
«Нет! Я хочу извиниться за Юн Ги‑хёна»
«Ты не должен ни за кого извиняться!»
«Ребятам было неловко. У него, похоже, какой‑то кризис»
«Перестань винить себя!»
«И еще… Менеджер, я тут подумал… Прости, пожалуйста, что я налетел тогда на тебя у лифта!»
«Я уже все забыла!»
«И…Можно я спрошу?»
«Давай!»
«Это ведь ты была тогда в парке на реке Хан?.. На велосипеде. Мы же с тобой столкнулись?»
Ха‑ха, наконец‑то сложил два и два! – хохотнула я. И написала:
«Да, но ты не переживай. Со мной все в порядке»
«Ты сильно ударилась тогда? Еще болит?»
«Да нет! Все уже прошло. Не переживай и не вини себя. Со мной все в порядке. Ложись лучше спать. Завтра трудный день»
«Спокойной ночи, менеджер!»
«И тебе сладких снов! Увидимся завтра на работе»
Я отложила телефон. Бедняга! Винит себя за выкрутасы друга. Настоящий лидер! Заботливый и ответственный!
Ох, ладно! Пора спать! А то завтра буду выглядеть вареной рыбиной, с такими же пустыми белыми глазами. Я тихо засмеялась и, выключив свет, пошла в кровать. Да, и надо же все‑таки как‑то купить плотные шторы на окно. Я привыкла спать в темноте, а здесь в окно падает свет фонарей с улицы. Правда, сейчас мне это вообще не мешает – отрубаюсь, еще не донеся голову до подушки!
Глава 13
Рабочие дни неслись бешеным галопом. Дел было столько, что я нередко забывала поесть. Но чаще всего на это просто не хватало времени. И вечером без сил, без рук, без ног плелась домой, обреченно преодолевала злополучную лестницу и плюхалась на кровать, успев только принять душ и закинуть в себя какую‑нибудь еду.
Ребята готовились к камбэку, много репетировали, записывали песни и сочиняли новые, оттачивали хореографию. А еще участвовали в различных шоу, рекламировали какие‑то продукты, витамины, напитки, автомобили, телефоны, одежду. А еще проводили прямые трансляции на V Live, общались с фанатами, участвовали в благотворительных мероприятиях. Я поражалась, как у них хватает сил нести всю эту громаду самой разнообразной работы на своих плечах.
А они, кажется, за многие годы привыкли так жить и иной жизни себе уже не представляли – дети, выросшие вдали от родителей, с детства привыкшие к изнурительным тренировкам, к жесточайшей дисциплине, связанные по рукам и ногам жесткими пунктами контракта.
Постепенно парни привыкли ко мне и даже начали обращаться на «ты». Понемногу мы сближались. Они уже не присматривались ко мне настороженно, а, похоже, приняли в свой «ближний круг».
Мы часто хохотали с Джином и Чи Мином над шуточками старшенького, а с Нам Джуном и Тэ обсуждали книги и картины. Хо Сок ясным солнышком светил всем нам, поднимая настроение. Он всегда был таким ярким, звонким, подвижным, как капля ртути. И мое сердце переполнялось нежностью и заполнялось светом при взгляде на него. Чон Гук был всеобщим любимцем, наш «Золотой Макнэ», как называли его все поклонники. Он был хорош во всем, за что бы ни брался. Всё горело у него в руках, и сам он горел – ярким, чистым, ровным пламенем – и освещал всё вокруг, вызывая чувство искреннего восторга и восхищения.
В один из таких дней работу я закончила, по обыкновению, уже затемно. Навела порядок на своем рабочем столе, хотя там и убирать‑то было особо нечего. В офисе сидели еще пара таких же, как я, припозднившихся коллег. Я встала и, попрощавшись со всеми, отправилась домой.
Рабочий день был окончен. Скорее всего, ребята уже уехали в свое общежитие, подумала я, шагая по коридору с неизменной сумочкой через плечо. Миновала дверь репетиционной комнаты, в которой айдолы обычно пели, и резко затормозила. Я знала, что в этой комнате стоит большой черный рояль, на котором играли и аккомпаниаторы, и сами музыканты.
И вдруг мне нестерпимо захотелось сесть за рояль! Уже вечер, в компании наверняка осталось мало сотрудников. Меня никто не услышит и не осудит мои любительские навыки. Открыла дверь и быстро шмыгнула внутрь. Вот он, голубчик, стоит такой величественный! Мне, конечно, раньше приходилось много раз играть на рояле. Но не на этом. Пододвинула банкетку, обтянутую мягкой коричневой кожей, на вычурных, причудливо изогнутых деревянных ножках, осторожно присела. Открыла крышку, пробежалась пальцами по клавишам, и они отозвались послушно, и такая вдруг ностальгия накатила!
