Школа для не магов

– Да, я сделал анализ крови, – я поморщилась, теперь понятно, откуда у меня дырка на пальце. – Если бы в тебе была хоть капля магии, то анализ это показал, но результат был очевидно отрицательным, так что можешь жить спокойно.

– Почему не магам живется спокойно? Не понимаю.

– Все просто, всех магов в империи отправляют на войну, можно сказать, используют как оружие. Тебе же это не грозит, слава Небу!

– Неужели всех? – испугалась я. – И детей?

– Магия у детей спит, а проявляется уже у подростков, примерно в твоем возрасте, и они после небольшого обучения в академии для магов отправляются в армию императора.

– Но как их отпускают родители?

– Кто будет слушать родителей? Если будешь противиться воле императора, то тут же окажешься на каторге. Родители, может, и рады были обменять свою жизнь на жизнь ребенка, но так не получится. На каторгу отправляют всю семью, и никто оттуда не возвращается.

– Ужас какой, – от этих рассказов меня затрясло, бедные дети, бедные родители. Что же это. – Как император такое допускает? Неужели ему не жалко людей?

– Что там говорить о людях, которых он и не знает, если император собственного сына не пожалел! Тот уже генерал, а он младше меня, почти подросток, всего пару лет в силе.

– Бедняга, – пожалела и этого молодого генерала, в абсолютной уверенности, что у меня был совсем другой отец, хотя не смогла даже образ его представить.

– Наверно, никогда не задумывался об этом, Эдмон кажется рад своему назначению, ему не терпится начать войну с Несанетом.

– Что за Несанет?

– Это последнее независимое от империи королевство, Виктор давно на него облизывается, да боится, оно одно стоит нескольких государств. Сильное, богатое, с множеством магов и мудрым правителем.

– Может, нам сбежать туда? – вдруг предложила я, желая прямо сейчас бежать из этой зловещей империи куда подальше.

– Не получится, границы охраняются, я каким‑то чудом смог тебя протащить, но перевезти маму, тебя и сбежать самому не удастся. Сама ты без нас и без памяти, боюсь, пропадешь. Помимо всего граница со стороны Несанета магически защищена, оттуда можно пройти в империю, а в него уже просто так не попадешь. И, самое главное, что Несанет все равно обречен, рано или поздно его захватят, обрушив защиту, как все остальное королевства, в империи в этом плане уже намного спокойнее, но тяжело жить. Не маги обычно зарабатывают мало, на жизнь с трудом хватает. При этом у них хотя бы какая‑то жизнь, в отличие от магов.

– Понятно, – загрустила я, перестав трястись и снова почувствовав ужасную слабость.

– Ладно, пойдем, поспишь, слишком много всего узнала, но я не хочу от тебя ничего скрывать, Тея, – с сочувствием и как будто пробуя на вкус мое новое имя произнес Паоло.

Он проводил меня до комнаты, и я сразу же уснула на мягком уютном диванчике. Большое количество информации отяжелило мою голову, и она отключилась, едва коснувшись подушки. Тяжесть в голове и тревога на сердце не помешали мне спокойно заснуть в этом чудесном гостеприимном доме.

Утром я чувствовала себя намного лучше, ушла тянущая к земле слабость. Паоло завтра уезжать, а нужно еще оформить документы, пока он здесь. Ему как магу не будут задавать ненужные вопросы, побоятся.

Мы втроем отправились к местному старосте. Сгорбленный старичок на первый взгляд казался абсолютно безобидным, но, когда речь зашла о выдаче заверенных им документов, он сразу стал задавать множество вопросов, с подозрением поглядывая на нас, развел волокиту. Пришлось снова сдавать анализ крови, из‑за чего я чуть не осталась без пальца, кажется, хотели протестировать не только мою кровь, но и плоть. Бррр.

– Он что, любит издеваться над людьми? – моему возмущению не было предела, на фоне терпеливых Верены и Паоло, старикан казался самим злом.

– Ты на него не обижайся, девочка, он просто боится сделать неверный шаг, ведь за это могут серьезно наказать. Еще хорошо, что не отказал, а то пришлось бы тащиться в администрацию района, там волокита в разы больше, да и выяснить могут то, что у меня нет никакой племянницы, тем более сироты, – со вздохом произнесла Верена.

– Вы тише давайте, тут все ушастые, – шикнул на нас Паоло, мы все еще сидели под очередным кабинетом в ожидании сотого штампика.

Когда все круги ада были пройдены, и мы трое буквально вывалились из местной администрации, было единогласно решено отпраздновать победу над бюрократией! Но сначала часа два поспать, ибо сил совсем не осталось. Паоло даже утверждал, что спецподготовка у пограничников и то не так напрягает.

Поспать похоже удалось только нам с Паоло, а Верена хлопотала на кухне. Нас разбудили потрясающие запахи.

Я проснулась от урчания живота, ммм, как же вкусно пахнет!

– Просыпайся, я тебя ждать не буду, – парень заглянул в комнату, взъерошенный и домашний, совсем еще мальчик, мамин любимый мальчик, которому не терпится отведать ее угощения.

– Эй, подожди меня, – окрикнула его, выпутываясь из одеяла, которое явно не хотело отпускать меня из своих теплых объятий.

– Ну что с тобой делать?! – Паоло подошел и вытряхнул меня, я, крякнув, кулем свалилась на пол. Меня быстренько подняли, смахнули невидимые пылинки и сделали вид, что так и было.

Потом мы буквально наперегонки понеслись на кухню.

– Вы такие растрепанные, как будто за вами гнались! – с притворным ужасом вскрикнула Верена.

– Это не за нами гнались, это мы вышли на охоту за вкусняшками! – смеясь ответил сын.

– Садитесь, мои хорошие, тут на всех хватит, главное, не лопните! – мама рассмеялась в ответ.

Мы ужинали, болтали обо всем и ни о чем, и мне казалось, что так было всегда, что я тоже часть этой семьи. Кажется, я уже полюбила этих светлых людей.

Утром встали еще до рассвета, чтобы проводить Паоло. От веселого настроения не осталось ни следа, тяжесть снова навалилась, теперь она ощущалась не на плечах, а в области сердца. Мне стало тяжело дышать, когда я увидела еле сдерживаемые слезы в глазах матери. Она храбрилась ради сына, которому и так было не сладко. Он покидал родной дом, в который может и не вернуться.

Я слез сдержать не смогла, обняла Паоло крепко‑крепко, всей душой желая ему удачи!

Паоло со спокойной улыбкой сел в седло и ободряюще нас взглянул. Как же ему идет улыбаться, даже глаза у него смеются.

 

Глава 2