Сигнал иного порядка

– Итак, – прощелыга дрожащими пальцами пытался прикурить, от этого тревога Рудольфа только усиливалась, он раздражённо отобрал у Фирсова курительные принадлежности, прикурил и протянул сигарету коллеге.

– Да‑да, спасибо, – мелко закивал тот, вдыхая ядовитые пары. – Это единственное, что успокаивает нервы.

– Что думаешь делать?

– Делать? А что тут поделаешь? Будем собирать данные, анализировать и снова собирать.

– Думаешь, дроны смогут пересечь горизонт?

– Ну да, наверняка. А что с ними будет?

– Чёрт его знает.

– Может, у них там защита какая‑то? Сигнализация от проникновения.

– Сигнализация, – повторил Абель, продолжая размышлять об увиденном. – Думаешь, это искусственные эффекты?

– Ну да! Естественно! А ты что, считаешь, что это какой‑то новый закон физики, запрещающий протыкать пространство на дальних расстояниях?

– Нет, – он покачал головой.

– Хорошенькое дельце! Тогда к прославленному открытию Шмидт нужно сделать приписку: пространство и время – интерфейс нашего восприятия, который легко можно обойти математикой высших размерностей, но только на расстоянии сорока световых лет. Это уже и не закон никакой, а так, студенческое допущение.

– Не думаю, что это связано с законами физики. Но допускаю, что это может быть космической аномалией, с которой мы просто ещё не имели дела. Мы ведь не открывали червоточин к чёрным дырам? И твоя излюбленная тёмная материя по‑прежнему остаётся тёмной.

– И энергия.

– Да.

Фирсов присосался к сигарете и, не выпуская её из пухлых губ, выдыхал плотные клубы дыма. Из столика появился их заказ, прощелыга мигом схватил кофе и осушил чашку в два глотка, по‑прежнему держа сигарету в уголке рта. Абель взял воду и покрутил её в руке.

– Нужно запускать дрон.

– Ага, дай, хоть докурить!

Когда с сигаретой было покончено, они поднялись и вернулись в лабораторию. Стакан воды остался нетронутым.

К проекции сферы тоннеля летели две едва заметные точки. Они вышли на орбиту с разных сторон червоточины и остановились. Фирсов запросил данные и, убедившись, что аппараты в порядке, отдал им приказ пересечь горизонт кротовой норы. Точки двинулись к тоннелю. Рудольф, задержав дыхание, следил за мерцанием голограммы. Через несколько минут дроны преодолели горизонт и растворились за ним.

– Что за ерунда, – прорычал Фирсов. – Мы получаем данные?

– Связь с дронами потеряна, – практически одновременно отчитался кто‑то из лаборантов.

Он приблизил места входа ботов – их и следа не осталось.

– Как такое возможно? – сокрушённо поразился Фирсов.

– Повторите запись, – попросил Абель и увеличил место пересечения горизонта одним из дронов.

Тот приблизился к сфере и за доли секунды, поглощённый рябью, растворился. Точно капля краски в стакане воды.

– Ересь! – взвизгнул прощелыга. – Он просто исчез!

– Не просто, – Рудольф поджал губы. – Он растворился.

– Как в кислоте, – прошептал коллега.

– Как в ряби на озере.

– Что‑то не так с экзотической материей? Но данные были превосходные!

– Что‑то не так с пространством по ту сторону, – разъяснил ему Абель. – И мы понятия не имеем, что именно. Нужен дрон на тросе. Организуешь?

– Где ж я найду тебе такой трос? Придётся подойти в непосредственную близость к тоннелю. Я не готов терять свои научные шаттлы!

– Я могу.

– Ты что?

– Я подлечу на полевой лаборатории вот сюда, – он ткнул в место рядом с точкой исчезновения дрона. – И запущу бот на тросе. Моего троса хватит.

– Ты больной! Даже если Научный Совет даст разрешение, я сам буду против! Это же самоубийство!

– Я не буду пересекать горизонт, – спокойно добавил Рудольф.

– И что? Ты будешь прикреплён тросом к боту, кто знает, что случится? Вдруг тебя затянет?

– Обязательно получать разрешение от Совета? – нахмурился Абель.

– Естественно! У нас расписан план, и таких чудес в нём нет! Нужно составить отчёт, направить его в Совет, они оценят риски и предоставят решение. И не факт, что отправят тебя!

– Меня уже одобрили для экспедиции к системе.

– Это одобрение было дано без учёта новых данных! И потом, у тебя ещё нет команды.

– А если мы придержим эти данные? – он серьёзно посмотрел на коллегу.

– Ты просишь меня нарушить директивы? Да я же полечу с работы!

– Не вижу никаких нарушений, всё в порядке сбора подробной информации об аномалии. Ты делаешь из мухи слона.

Фирсов судорожно водил мокрым платком по бледному лицу, пытаясь собрать мысли воедино.

– Ты сумасшедший!

– Нет. Это ты идиот.

– Ну спасибо, Рудик, и это после всего, что я для тебя сделал! – физик в отчаянии закатил глаза.

Абель резко развернулся и направился вон из лаборатории.

– Ты куда? – завопил Фирсов.

– На свой корабль. Запущу своего дрона, раз ты такой трус.

– Я не разрешаю!

– А я и не прошу твоего разрешения.

Рудольф сомневался, что кто‑то сможет его остановить – он не нарушал никаких правил. Пересекать горизонт не собирался, только провести необходимый эксперимент. Что сделает Фирсов? Расстреляет его из генератора экзотической материей? Он ухмыльнулся и большими шагами поспешил по коридору к своему кораблю, совершенно позабыв о лишних пяти килограммах веса.

Когда он вышел из шлюза в полевой лаборатории, нейросеть мгновенно вывела на динамики коридора запись пронзительных криков Фирсова, решившего попытаться остановить Абеля.

«Ты не посмеешь! Я звоню в Совет! Они лишат тебя всех грантов и отберут твой красивый корабль. Ты больше в жизни не приблизишься ни к каким значимым исследованиям», – кричал директор станции запуска червоточин.

– Ой, заткни его.

– Кажется, он правда передаёт информацию в Совет.