Сигнал иного порядка
– Я и не сомневался. В это весь ты. Я‑я‑я, только я любимый! И никакой кооперации, никакого сотрудничества! Да как ты думаешь собрать команду в миссию? Кто с тобой полетит?
– Мне не нужна команда, у меня есть всё необходимое.
– Конечно‑конечно! Ты и твоя мемристорная супруга. Это что, наивная попытка воскресить Адель? У них даже голос один, да? Какая женщина была!
У Рудольфа запульсировала вена на виске. Он повёл желваками и свернул проекцию над столом.
– Это бесполезно, я возвращаюсь на Трапписта. Попрошу Совет передать мне данные, раз от тебя этого невозможно добиться.
– Ты не можешь лететь, у нас конференция!
– Какая, к чёрту, конференция? – Абель уже закипал. – Её что, не отменили по результатам открытия тоннеля?
– Как раз наоборот, именно сейчас она жизненно необходима! Я еле уговорил Совет не отменять.
Рудольф громко дышал, едва сдерживаясь, чтобы не придушить этого мелкого вруна. Раздувая ноздри, точно огнедышащий дракон, он процедил:
– Тогда организуй ещё одну встречу с Советом, я объясню им, почему мне не нужна команда, и почему твоя конференция высосана из пальца.
Не ожидая ответа, он развернулся и вышел вон из кабинета Фирсова. Ему нужно было успокоить нервы и собраться с мыслями. Его держали на ненавистной станции, когда следовало лететь на Трапписта и делать самую важную для человечества работу – расшифровывать сигнал.
6 Виктория
Гиперскоростная дорога вилась вдоль изгибов Нила, вторя его крутым поворотам. То утопая в зелени берегов, то срываясь в пустыню, она несла коллег к Средиземному морю. Линия была возведена вместо старых рельсов первой Египетской железной дороги, заложенной ещё в середине девятнадцатого века. Минуя извилистый цветущий берег Нила, она неслась вдоль западного рукава дельты через иссушенные земли к главному вокзалу Александрии.
Два часа дороги прошли незаметно. Искандер дремал на плече Вики. Половину пути она смотрела очередную лекцию об освоении космоса, это был рассказ доктора Абеля о сложностях прогнозирования текущего состояния звёздных систем, куда планируется открыть кротовые норы. Вика всегда увлечённо наблюдала за достижениями науки в новых мирах, лелея надежду когда‑нибудь оказаться там. В смешанных чувствах остаток пути она молча любовалась мелькавшими за окном живописными видами.
Сбросив скорость на въезде в город, поезд прибыл на главную станцию – Египетский вокзал. Его здание Комиссия решила не трогать, оставив в том виде, каким его перестроили в начале двадцатого века. Интерьеры тщательно отреставрировали, привели в порядок стеклянный навес, так что, выйдя из поезда, компания очутилась прямо посреди двадцатых годов позапрошлого столетия. Алина и Дан с Сафией и Ларри устремились к выходу, не обращая внимания на уже привычные своды. Супруги вместе с Ваном медленно плелись позади, рассматривая восстановленные витражи и стены колониального вокзала, хотя все трое бывали здесь уже не раз.
– Эй, не тормозите! – окликнул их Ларри. – До начала полчаса, а нам ещё нужно взять тачку.
Путешественники поторопились, и уже через десять минут оказались у здания Новой Александрийской Библиотеки. Споры по поводу сноса футуристической постройки рубежа второго и третьего тысячелетий, велись до сих пор. Одна сторона настаивала на восстановлении оригинальной Птолемеевской Библиотеки, разрушенной пожаром и войнами. Другой стороной в противовес приводились аргументы смены исторических эпох и уважения к более современному периоду культуры Земли. Поэтому проект был заморожен на долгие годы, и монументальный колос конца двадцатого века по‑прежнему выделялся на фоне модернистских улиц города.
Коллеги прошли широкий холл, миновали оформленный деревом многоярусный зал, наполненный солнечным светом, и оказались в переоборудованной под современную лабораторию просторной комнате. Она была разделена плексигласом: в центре в стеклянном цилиндре располагалась научная часть, по периметру был небольшой амфитеатр для зрителей. Всё это было похоже на традиционный анатомический театр конца девятнадцатого века. Аудитория была заполнена до отказа. Сафия стремительно прошла в первый ряд на свободные для их делегации места. Остальные осторожно проследовали за ней, оглядываясь на разношёрстную публику: здесь были и знакомые лица Египетской миссии, и научные сотрудники других подразделений, и обычные зеваки, случайно забредшие на экзотическое представление. В некоторых из них Виктория узнала вчерашних посетителей перформанса, с той лишь разницей, что сегодня те были строго одеты, отказавшись от пышных светских туалетов.
– Сейчас начнётся, – затаив дыхание, прошептала Алина.
– Тревожно мне весьма, – вздохнул Ван.
– Кощунство, – поморщилась Вика, стараясь отвести взгляд от сцены за стеклом.
– Не паниковать! – громко шикнул Ларри, обнимая Сафию за плечи могучими руками.
Там в середине круга помещался лаконичный лабораторный стол с множеством проводов, тянувшихся к тонкому телу, распростёртому на нём. Виктория не сразу узнала в темнокожей хрупкой фигурке недавнюю мумию. Трудно было поверить, что за считаные дни можно восстановить человека из сухого трупа. Её вновь замутило, она схватила руку мужа и сильно сжала её, отрицательно качая головой.
– Это неправильно, – шептала она.
– Не беспокойся, Викуша, всё будет хорошо, они знают, что делают.
Внутри всё сжалось, страх парализовал так, что она не могла оторвать глаз от тела. Казалось, оно едва заметно дышит. Или это было иллюзией? Ведь, по словам коллег, мозговая активность ещё не была запущена.
На сцену вышли двое в лабораторных халатах.
– Френ и Дмитров, – холодно пояснила Сафия. – Они приняли у нас мумию.
Дан приложил палец к губам, призывая к молчанию.
Женщина в лаборатории подошла к столу и нажала на какую‑то кнопку, отчего он поднялся вертикально, демонстрируя закреплённую ремнями фигуру в полный рост. Теперь стало видно красивое с высокими скулами юное темнокожее лицо гостьи из прошлого.
«Нубийка», – подумала Вика, и её губы задрожали.
Мужчина в халате вышел вперёд и развёл руками:
– Рад приветствовать вас на третьем сеансе реабилитации, – доктор Дмитров кивнул аудитории.
Аплодисменты здесь не были приняты, поэтому он продолжил:
