Сигнал иного порядка

– Давайте подождём недельку‑другую, эффекты рассеются, – осторожно вставил Фирсов. – А пока наберём команду.

– Тогда уж лучше не говорите никому, что тоннель работает в одну сторону, – хмыкнул Кхиеу. – Эти фокусы художника всё равно вызвали только пересуды. Большинство из наших считают это обычным представлением.

– Я правильно понимаю, вы предлагаете обманом заманить специалистов на смерть?

– Да нет, избранным скажете. Пусть подпишут это ваше неразглашение. Делов‑то.

Председатель внимательно посмотрел на делегата с Трапписта‑1, обвёл взглядом собрание и сплёл пальцы задумавшись.

– Что ж, это неплохое предложение. Однако в этом случае нужно поменять статус конференции.

– Сделать закрытой, – кивнул Абель.

– Прекрасная идея! – внезапно возликовала Чоудари. – По какому принципу мы будем отбирать участников?

– По принципу научных достижений, конечно, – ответил Рудольф.

– Согласен, – отозвался Халльбьёрнсон. – На данный момент приглашения разосланы исключительно видным учёным. Нужно оповестить их о секретном статусе и отозвать разрешение участия зевак.

– Многие уже здесь, на Универсаруиме, – прокряхтел Фирсов. – Кто‑то из них потратил состояние, чтобы прилететь сюда.

– Купите им обратный билет, – мрачно предложил Рудольф.

– Интересно, кто финансирует этот проект, – улыбнулся председатель и продолжил: – Не будем углубляться в детали. Я придумаю какое‑нибудь поощрение для разочарованных фанатов уфологии. Пока будем держаться этого плана.

– Даты экспедиции оставляем прежними? – спросил Фирсов.

– Думаю, нам хватит ресурсов продержать тоннель открытым ближайший месяц. А за это время будем ждать дешифровки сигнала и избавления от ваших эффектов.

Рудольф пристально посмотрел на Халльбьёрнсона, но едва сформулировал вопрос, как тот повелительно кивнул:

– Да, доктор Абель, вы можете получить доступ ко всем данным, поступающим из тоннеля Кеплера‑47. Ни я, ни кто‑либо другой, – он выразительно глянул на Фирсова, – не будет чинить вам в этом препятствий.

– Благодарю, – коротко ответил Рудольф.

Когда собрание завершилось, Чоудари поймала его за рукав и с заговорщическим видом отвела в сторону. Абелю не терпелось вернуться в полевую лабораторию, ему нужно было привести мысли в порядок и принять душ, настоящий водный душ. Даже опустив все нюансы, он в принципе не хотел дольше необходимого общаться с этой престарелой дамой с Роса‑128.

– Доктор Абель, Рудольф, можно я буду называть вас Рудольф? – проникновенно заговорила Чоудари.

– Нет.

– Ну, хорошо, доктор Абель, – раздражённо прохрипела она. – У меня к вам очень личное дело. Надеюсь, вы не откажете пожилой леди в одолжении?

– Не знаю, что у вас за дело, но мне бы не хотелось в нём участвовать.

– Полно вам, мы, выходцы с Роса должны держаться вместе! – напевала она своим надтреснутым голосом.

– Если бы у меня была возможность выбирать, я предпочёл бы родиться в другом месте.

– Но у вас такой возможности не было, верно? Значит, стоит выслушать сумасшедшую старуху, вдруг она будет вам полезна.

– Выкладывайте, – сцепив зубы процедил Рудольф.

– Я очень хочу, чтобы вы полетели к Кеплеру, я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы миссия состоялась, и чтобы пересекли червоточину именно вы, – Чоудари испытующе посмотрела на него. – Я вижу, что вы горите этим, я вижу вашу веру.

Абель сухо кивнул.

– Я хочу, чтобы вы стали нашим спасителем, понимаете?

– Откровенно говоря, нет.

– С нашим миром что‑то категорически не так. Наш «Лик Бога» постоянно приходит к этому выводу, когда мы гоняем его по поискам Высшего Разума. Бог нас оставил, вы понимаете?

– Я не верю в бога.

– Ох, во имя всевышнего! Да назовите его как хотите. Как вы, атеисты, это делаете? Подменяете понятие Бога на Вселенную, математику, да что угодно другое. Можете в него не верить, но он есть. Пусть не старик на облаке, в него вообще никто давно не верит. Но некое высшее существо, разум, создавший человечество, существует. И он приглядывал за нами. Теперь же его нет. И нет довольно давно. Мне нужно, чтобы вы вернули нам его внимание.

– Госпожа Чоудари, – обратился к ней Абель, аккуратно высвобождая рукав из её цепких пальцев, – Вы можете верить во что хотите, и если в каких‑то ракурсах ваши намерения совпадают с моими, я к вашим услугам. Но бога для вас я искать не буду. Мне искренне жаль, что он оставил вас, – ввернул он напоследок, разворачиваясь к выходу.

– Когда пересечёте грань, вы его увидите. Не забудьте обо мне в этот момент.

Рудольф поспешил в полевую лабораторию. Пот лился с него градом, глаза щипало от стекавших с густых бровей крупных капель. Ему нужно было в душ и выпить. Сегодня уж точно пора было выпить!

Едва он добрался до внутреннего лифта, его нагнал Фирсов. Запыхавшийся коротышка опёрся о стену, пытаясь отдышаться, и, растопырив пухлые пальцы, жестом просил Абеля подождать.

– Что тебе?

– Ща, секунду, – прощелыга булькал, приложив ладонь к груди. – Ты носишься как лось. За тобой не угнаться!

Лифт подъехал, за распахнувшимися дверьми показалась большая компания изрядно выпивших студентов. Абель махнул им, чтобы проваливали дальше, и стал ждать следующий.

– Ну что, доволен? – спросил отдышавшийся Фирсов. – Полетишь‑таки!

– Полечу.

– Конференцию, судя по всему, тоже будешь вести ты?

Абель кивнул.

– Ох, с такой харизмой ты рискуешь не набрать и половины лаборанта! Что уж говорить о целой команде. Да, лекции ты, конечно, ведёшь отменно. Почему, кстати, перестал преподавать? Раздражают тупые лбы? Не удивлён. Да, вещать в камеру в миллион раз проще, чем на живую аудиторию. Ты как подготовился? Думаю, будет человек сто, не меньше. Хотя изначально рассчитывали на тысячу. Даже зал перенесут, – продолжал свой монолог прощелыга, будто это выравнивало дыхание. – Сам‑то что думаешь? Полетит кто?

– Предпочитаю не тратить свой потенциал на такие мелкие прогнозы.

– Да уж. Это в твоём духе.

– Чего хотел?

– Да хотел позвать отметить это дело. Но я гляжу, ты не в духе.

Рудольф сверлил коллегу левым глазом, нарочно отведя второй, чтобы вызвать у Фирсова панику. Люди редко понимали, в какой из двух глаз смотреть при разговоре.

– Ладно, Рудик. Иди отдыхай. Если надумаешь развеяться, набери меня, прошвырнёмся.