Сигнал иного порядка

Абель добрался до каюты и рухнул в постель, обнявшую его ремнями безопасности. Привычный к стартовым перегрузкам, он крепко заснул ещё до выхода на орбиту Трапписта‑1 е, а когда полевая лаборатория пересекала червоточину, соединявшую систему красного карлика с Солнечной, видел уже десятый сон. Нейросеть разбудила его за несколько часов до сближения со станцией развёртывания нового тоннеля. Рудольф незаметно проспал двенадцать часов, а когда проснулся, чувствовал себя не выспавшимся. У его кровати уже стояла чашка горячего кофе и тарелка с парой бутербродов, которыми он любил завтракать. Однако, посмотрев на еду, Абель почувствовал рвотный позыв и ограничился кофе. Когда у него шалили нервы, ему была отвратительна сама мысль о пище.

– Вся подготовка к открытию тоннеля проведена, идут последние приготовления, мы вовремя, – радостно пропела нейросеть, когда Рудольф вышел на мостик.

Он кивнул и посмотрел на огромный экран, проецирующий реальный вид космоса за бортом. Где‑то далеко была станция и крошечная червоточина ЭР, наведённая на Кеплер‑47. Абель не видел её, но нетерпение уже съедало его изнутри. Последние часы перед стыковкой он провёл, перечитывая вновь и вновь доклад Фирсова об эффектах запутанности, и старался как‑то связать их с природой сигнала. Когда на экране показалась станция, Рудольф спешно привёл себя в порядок, переоделся, вставил в ухо переводчик и надоедливую линзу в левый глаз. Галстуком решил пренебречь.

 

 

2 Виктория

 

Палатки археологов ютились в тени высоких пальм, солнце клонилось к горизонту, жаркий день подходил к концу. Осенний зной плавил воздух над озером, где по колено в воде стояла загорелая женщина. Она застыла, чтобы насладиться освежающей прохладой, ступни постепенно утопали в иле. На мгновение можно было расслабиться и забыть обо всём: о работе, о жаре и даже о древностях, ожидавших её возвращения.

– Вить, – резко окликнули её из‑за спины.

Она от неожиданности вздрогнула, но не обернулась.

– Окей, Вика! – донёсся снисходительный мужской голос.

– М? – чуть слышно протянула она.

– Долго будешь киснуть?

– Уже иду.

Виктория глубоко вдохнула раскалённый воздух и медленно выдохнула его, представив, что вызывает этим ветер. Ветра не появилось. Она с усилием вытянула ступни из песка и медленно направилась к палаткам.

Там уже собралась вся команда: анатом Ван, геолог Ларри, её подруга историк Алина и во главе стола, салютуя ей стаканом воды, её муж, архитектор Искандер.

– Как водица? – спросил он. – Мы боялись, ты уже не возвратишься.

– В самый раз для купания, – Вика смахнула пот с висков. – К счастью, Ларри очень вовремя спас меня от утопления. Мы здесь закончили?

– Ага, – кивнула Алина. – Мы сделали свою домашку, теперь их очередь.

– Да, команда восстановления уже приняла мои чертежи, – кивнул Искандер.

– Во вторник сдаёмся, – прогремел Ларри из самого тёмного угла палатки. Если бы не белые зубы и яркие голубые глаза, его невозможно было бы рассмотреть во тьме.

– Вот и славно, – Виктория рухнула в кресло. – Больше не могу работать на солнцепёке.

– А мой геномод отлично спасает! – откликнулся геолог.

– Ты просто мошенник, – простонала она в ответ. – Мне уже не помогает ни кондиционируемая футболка, ни крем. Посмотри, ещё пару дней и наш цвет кожи сравняется! – она продемонстрировала свои загорелые ноги.

– Никогда, – хохотнул Ларри. – Ты же красная, как помидора! Тебя спасут только моды.

– По‑моему, проще потерпеть месяц‑другой, чем переносить все ужасы вживления.

– Это какие?

– Шприцы, ломку и недели с температурой, пока они приживутся.

– Тупизм! Ну кольнули, ну, пропотел пару дней и что? Кактус‑вопрос! Раз‑два и готово.

– То‑то ты так долго от них отходишь!

– Нужно ж время, смириться с новой кожей. Вот ты всю жизнь дышишь воздухом и, бац, пора переходить на жидкий кислород. Это в голове, – Ларри постучал себя по лбу.

– Все вы так говорите.

Алина прыснула:

– Хотела бы я глянуть, какой ты выберешь.

– Слепоту! Чтобы не видеть ваших довольных лиц! – огрызнулась Вика.

– Выпей воды, тебе станет лучше, – к ней подошёл муж, протягивая флягу. – Прохладная, но не ледяная, как ты любишь.

Виктория, тяжело дыша, кивнула и принялась жадно пить воду. Залпом, не отрываясь от горлышка, она осушила фляжку и вернула Искандеру. Он сел на пол рядом с ней и положил голову на её колени.

– Не надо, жарко, – недовольно поморщилась она.

Муж поцеловал её загорелое бедро и облокотился о кресло.

– Сафия сегодня обнаружила мумию, – бросил из своего угла геолог.

– Они ещё остались?

– Здесь в иле их, наверное, десятки! И все великолепно сохранились, – восторженно вмешался Искандер.

– Кому отправят на этот раз? – ухмыльнулся Ларри. – Все местные музеи уже ломятся от трупов. Превратились в кладбища!

– Кто знает!

– А давайте сходим, поглядим? – предложила Алина. – Они совсем близко, на каре доедем в два счёта!

– О нет, – Вика откинулась в кресле. – Я не вынесу.

– Где твоя панамка? – Искандер озабоченно посмотрел на жену. – Она ведь замечательно охлаждает.

– Да где‑то тут, – она стала щупать карманы шортов. – Да, вот она.

Искандер встал, взял панаму и заботливо натянул её на голову жены, аккуратно поправив длинную медную косу.

– Видишь, так намного легче. Каким кремом ты пользовалась утром? Взяла отражающий, который мы купили на прошлой неделе?

– Всё, отстань, – Виктория отмахнулась от супруга и поднялась из кресла. – Так и быть, поехали, посмотрим на эту вашу мумию.

– Захватить батончики? Мне кажется, ты злишься, потому с завтрака во рту не было ни крошки! – Искандер погладил её по плечу.