Следы на песке…

Да и Сонька не виновата, она живёт своей жизнью. А я словно пытаюсь уловить, украсть хоть секунду этого восторга. Что приводит мои чувства в бескрайнее бешенство. Да и не восторг мне нужен, не центр внимания, ни восхищенные взгляды. Я хочу, чтобы меня видели, чтобы любили. Чтобы мама хоть раз укрыла искренне в своих объятиях, чтобы сказала что‑то важное. То, с чем я гордо буду шагать по жизни. То, что нужно детям, от их родителей. Просто быть нужной. Но я ещё эхом помню слова о своём появлении в этом доме. Чужом доме, с чужими людьми. Будто кто‑то где‑то, что‑то напутал, приведя меня не туда. Но я здесь, в их жизни. Стараюсь изо всех сил абстрагироваться от всего, залечивая раны танцем.

Солнце готовится к закату, открывая блаженный вид, завораживая своим уходом. Грустно от того, что моего ухода никто не заметит.

 

Веду ботинком по песку, рисуя полоску за полоской.

 

– Знал, что найду тебя здесь, – раздаётся голос Абрамова, присутствие которого я давно услышала по звуку автомобиля, просто не обернулась.

 

– Знал? Я ведь сама не ожила, – возмущённо шепчу. Тоже мне всезнайка. Будто знает меня.

 

– Почему‑то мне так подумалось, – поравнявшись со мной, шипит своим грубым голосом.

 

– Может ты просто так хотел? – хитро улыбаюсь, ощущая лёгкость от его присутствия.

 

Абрамов окидывает меня взглядом, игнорируя вопрос.

 

– А как же твои неотложные дела? – припоминает мне мой занятый вечер на сегодня.

 

– Скучно мне стало. Дома полно гостей. Не люблю такие громкие мероприятия.

 

– В честь чего?

 

– День рождения сестры, – с тем же раздражением шиплю, упоминая Соню.

 

– У тебя есть сестра? – почему‑то удивляется Женя.

 

– Есть, а у тебя значит свободный вечер? И ты тут, я бы скорее поставила на уединение тебя с какой‑нибудь девушкой.

 

– Ещё не вечер, как говорится, – с сарказмом произносит мужчина.

 

– Вечер, – фыркаю со злостью.

 

– Так и почему ты не со своей сестрой, сколько ей?

 

Я убью тебя Абрамов. Ты что будешь говорить о моей сестре со мной? Я сбежала, чтобы этого не слышать.

Интересно, чтобы ты подумал, увидев её? Она бы точно не прошла мимо твоего взора.

 

– Все хорошо, ты чего молчишь? – приближаясь, заглядывает в моё лицо.

 

А я не хочу отвечать, вообще о ней ничего не хочу говорить. Чтобы знал, о её существовании не хочу. Ты, кажется, единственный кто не знает Соню, чтобы сказать, как она хороша. Внутри порывается жгучая, лютая ревность от одной мысли, что он посмотрит на Соню. Мне кажется это худшее из всего, что со мной еще может произойти.

 

– Хорошо все. А у тебя? – замысловато улыбаюсь, видя встревоженные глаза Абрамова.

 

– Ты ничего так и не ответила, – не унимается он. Вот понимает же, что намеренно не отвечаю.

 

– Её праздник там и поверь, о ней все сегодня говорят, давай это тоже оставим там, – игриво щелкаю его пальцем по носу, улыбаясь, склоняю голову к Жениному плечу, смотрю на закат.

 

Он тут же приобнимает меня, заботливо укрывая собой.

 

– Холодная, давно здесь? – шепчет, заворачивая замерзшие пальцы в свои ладони.

 

– Неееет, – протягиваю покачиваясь.

 

Часто от грусти хочется танцевать. А сейчас от радости. Кажется ты Абрамов моя радость. Такую связь я чувствую только с Ирой. Ощущаю себя живой, уверенной, настоящей. Легко дышать, не изображать счастье. Только одно но, приобретающая зависимость…

 

– Так любишь море? – прослеживая мой неотрывный взгляд, интересуется мужчина.

 

– Люблю. Но мне бы так хотелось к заснеженным горам. Домик где‑нибудь в лесу, тишину, озеро. Мы постоянно на каникулы ездим к океану. Мама любит тёплые страны. А ты что любишь больше?

 

– Не знаю, никогда не задумывался, – сделав озадаченную паузу, отвечает Женя, – может ресторан, кино? Продрогла уже вся, – крепче обнимая, предлагает он, – или отвезти домой?

 

– Кино, – однозначно отвечаю, вскидывая голову вверх.