Смерть в саду

– Я хорошо разбираюсь в людях, мистер Финч, – уверенно заявил нотариус. – Мне хватило одного разговора с мисс Блэквуд, чтобы понять, что она заслуживает моего доверия. Ее искренность и доброжелательность, которую она проявила при нашей первой встрече, мгновенно меня подкупили. Не говоря уже о том, что я не переставал удивляться, как умело и проворно Мэри справилась с поистине жутким беспорядком в моей конторе. Это несомненно заставило меня ценить её ещё больше!

– Мисс Блэквуд рассказывала вам что‑нибудь о своей личной жизни? Откуда она родом, есть ли у нее живые родственники?

– Да‑да, конечно. Правда, теперь я вряд ли смогу все вспомнить детально. Кажется, я упоминал ранее, что в последние месяцы я страдаю из‑за проблем со сном: по ночам я бодрствую, а на работе частенько засыпаю… Увы, память стала совсем никчемной. Итак, о чем вы меня спросили? Ах, да! Подробности о жизни мисс Блэквуд… Ну, во‑первых, Мэри сказала мне, что она, к большому несчастью, стала сиротой еще в детстве – воспитал и вырастил ее родной дядя по материнской линии. Когда он почил, все его имущество и финансы перешли к его единственному сыну, а бедняжке Мэри тут же указали на дверь. Одинокая молодая девушка была вынуждена отправиться в город на заработки. И, случилось так, что именно мое объявление в газете она прочла первым. Без промедления она отправилась в Сити, чтобы пройти собеседование. Надо сказать, все сложилось как нельзя лучше для нас обоих. До нее здесь побывало немало желающих занять должность секретаря, но каждый раз, увидев весь этот бардак, они просто сбегали, даже не приступив к работе.

– Полагаю, количество бумаг на полу могло смутить некоторых кандидатов, – с усмешкой заметил Эд.

Нотариус в ответ на ироничную реплику детектива только нахмурился. Он продолжил довольно торжественным тоном:

– Думаю, выслушав мой рассказ, вы, мистер Финч, не станете отрицать, что способности мисс Блэквуд заслуживают лишь уважения и восхищения. Сомнений в ее квалификации, как секретаря, ни у кого возникать не должно.

– Не стану с вами спорить. Хотя, признаюсь вам, меня поражает, что столь неопытная в работе, мисс Блэквуд без раздумий взялась за, скажем так, не самую легкую задачу. Да и к тому же столь быстро и искусно со всем управилась. Как по мне, что‑то здесь не совсем сходится…

– Глупости! – возразил Гудман. – Мэри Блэквуд – честная и трудолюбивая девушка. Она… Да она просто чудо! – на выдохе произнес Эндрю, и его щеки сразу зарделись. – То есть, я хочу сказать… Мэри – чудесный секретарь. Мне совершенно не на что жаловаться. Все мои поручения мисс Блэквуд выполняла быстро и качественно. А ее почерк! О, мистер Финч, видели бы вы как аккуратно и красиво она пишет! Я давно не встречал такого безукоризненного почерка, это уж точно!

Искренний восторг и обожание, с которыми нотариус отзывался о Мэри Блэквуд, могли укрыться разве что от слепого и глухого. А иметь дело с влюбленным мужчиной – вот уж задачка не из легких! Эдвард всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда ему приходилось разбираться в чьих‑то чувствах и отношениях – как правило в делах подобного рода добиться от клиента хоть сколько‑нибудь непредвзятого мнения было практически невозможно. И это невероятно усложняло работу сыщика.

– Мистер Гудман, не сочтите за грубость… Но у меня создалось впечатление, что мисс Блэквуд является для вас кем‑то большим, чем просто секретаршей… Судя по вашему рассказу, вы очень сильно к ней привязались…

После этих слов детектива нотариус не просто покраснел, но стал похож на спелый помидор. Он залпом выпил два стакана воды, один за другим. Такое дерзкое предположение поставило бы в тупик любого добропорядочного джентльмена. И Эндрю явно был из их числа.

– Как я уже сказал, мисс Блэквуд – сирота, – вновь попытался объясниться Гудман. – Разумеется, в чужом для нее городе ей были просто необходимы хорошие знакомые. Вполне естественно, что я пытался поддержать ее и в какой‑то мере подставить ей дружеское плечо. Мы… То есть, я и мисс Блэквуд, обсуждали не только рабочие вопросы, но и книги, музыку, живопись и прочие приятные темы за чашечкой чая. В одном из таких разговоров Мэри обмолвилась о маленькой уютной кондитерской на Клайд‑стрит, в которой, по ее словам, она бывает каждое воскресенье.

– Значит, именно там вы побывали во время своих поисков? Но никто так и ее не вспомнил? Разве это не показалось вам странным?

– Ничуть, – уверенно ответил Эндрю. – Дело в том, что мисс Блэквуд имеет довольно приятную внешность, но, вероятно, недостаточно броскую для того, чтобы окружающие выделили ее среди большинства молодых симпатичных девушек.

– И все же, не могли бы вы вкратце описать ее для меня?

– Средний рост, серо‑зеленые глаза, каштановые волосы, всегда собранные в элегантный пучок. Шляпка, пальто, изящные туфли – всё серого цвета, но сшиты по последней моде. Правда, я не слишком хорошо разбираюсь в подобных мелочах…

– Понимаю, – с задумчивым видом протянул Эдвард. – Что ж, остается проверить, не видел ли мисс Блэквуд в последнее время кто‑нибудь из ее соседей. Вы, кажется, уже побывали у нее дома?

– Да, – угрюмо ответил Эндрю. – Через два дня, после исчезновения мисс Блэквуд, я отправился по адресу, который она указала при приёме на работу. Но, увы, произошло нелепое недоразумение. Вместо общежития в том доме располагается типография какой‑то мелкой газеты. Уверен, мисс Блэквуд просто ошиблась на одну или две цифры, когда записывала для меня адрес. Я, разумеется, попытался расспросить о Мэри жильцов двух соседних домов, но они не смогли опознать её по моему описанию. На этом мои поиски зашли в тупик.

– Полагаю, можно смело делать вывод, что мисс Блэквуд была с вами не совсем честна…

– Я не стану сомневаться в правдивости слов Мэри! – с чувством возразил мистер Гудман. – Вы не знаете ее так, как знаю я!

– Вы правы, – согласился Эд. – И все же, моя задача, как детектива, состоит в том, чтобы выслушать вас и составить как минимум примерный психологический портрет мисс Блэквуд. Но, не зная всей правды, мне будет нелегко решить, с какой стороны подойти к расследованию. Чтобы понять причину ее исчезновения, мне нужен хотя бы один подтвержденный факт из ее биографии. А пока, похоже, что мы оба располагаем весьма недостоверными сведениями о ее жизни.

Нотариус уже приготовился возразить Эдварду, вновь указав на его несправедливое отношение к его драгоценной работнице, но детектив успел предупредить очередную хвалебную оду мистера Гудмана.

– И все же, несмотря на то, что шансов на успешное разрешение дела не так уж и много, вы настаиваете, чтобы я попытался отыскать мисс Блэквуд.

– Я должен знать, что с ней все в порядке, – с тревогой в голосе согласился Эндрю. – Иначе, я не смогу жить дальше… Я просто не могу забыть о Мэри, будто ее никогда и не было. Я волнуюсь за нее… Понимаете?

– В таком случае, мистер Гудман, вам стоит постараться вспомнить что‑нибудь более конкретное и весомое. Быть может, вы знаете имена и фамилии ее подруг или дальних родственников… Любые ее прежние контакты облегчат мне задачу.

Мистер Гудман согласно кивнул и быстрыми движениями набросал пару строк на клочке бумаги.