Сны ветра
– О?! Спасибо! – поблагодарила она.
– Всегда – пожалуйста, – улыбнулась в ответ Венера.
Минуту спустя незнакомка нарушила молчание:
– Вообще я не курю, просто достало все!
– Что так? – из вежливости спросила Лерснер.
– Неприятности на работе, – ответила незнакомка, которой, похоже, очень хотелось выговориться. – А ты на какую‑то актрису похожа из старых фильмов. Я не всех их знаю.
Венера повернулась вполоборота, улыбнулась, пожала плечами, и отрицательно покачала головой.
– Меня с кем только ни сравнивали, даже с Мерлин Монро, но ничего общего ни с одной актрисой я в себе не нахожу, – ответила она. – Правда, мне нравится тематика ретро в прическах, одежде и макияже – это сейчас актуально.
– Нет, я уверена. Мне нравятся винтажные фотографии и плакаты, я их даже собираю. Правда, в электронном виде. И я, сто процентов, видела какую‑то актрису точь‑в‑точь как ты! У меня фотографическая память на лица.
– Это странно. Но не зря же говорят, что у каждого человека есть свой двойник. А ты тоже пришла без компании?
– Да. Мне не с кем ходить по клубам.
– Как тебя зовут?
– Лиля! – представилась девушка, протягивая руку для приветствия.
– Вера.
Они, смеясь, пожали друг другу руки.
– Может по пиву? – предложила Лилия.
– «Пина колада»! Две! – крикнула Лерснер бармену. – Пиво – это не то, что я хочу запомнить об этом вечере, – обратилась она уже к Лилии. – Не волнуйся, я угощаю, если ты не против.
Последние слова были совершенно лишними, ее новая знакомая, хоть и не привыкла зависеть от других людей, даже в мелочах, но не стала возражать.
Следом за «Пина коладой» Венера и Лилия перепробовали, пожалуй, все коктейли, какие только готовили в баре. Дальнейшее вспоминалось отрывками: танцпол – причем, именно Лерснер, потащила свою новую знакомую танцевать, трамвай, незнакомая квартира, Мартини, рассвет в парке на берегу реки.
– А как ты на берегу‑то оказалась? – спрашивает Саша, выслушав краткий и сбивчивый пересказ вчерашних событий.
– В том районе, где она живет, у меня есть любимое место на берегу. Мы пошли туда встречать рассвет и петь песни.
Паршин взрывается истерическим хохотом.
– Что‑что вы делали? – едва одолев смех, вытирая проступившие слезы, переспрашивает он. – А в квартиру к ней ты как попала? И знаешь, мне даже очень интересно, чем вы там занимались?
– Ну, клуб закрывался, а мы только начали расслабляться. Лиля сказала, что у нее дома есть Мартини – это было очень кстати. Мы выпили ту бутылку, нашли остатки вина – тоже выпили, и пошли гулять, чтобы не было похмелья. Это всегда работает: если после того, как выпьешь, не ложиться спать, а побродить на свежем воздухе, то никакого похмелья не будет.
– Алкоголички! Как вас не задержали?! Что еще делали?
– Не задержали! Кофе пошли пить, а что? – немного обиженно признается она.
– Да я думаю, может, еще что‑нибудь интересное о себе расскажешь. Пили?
– Пили. Чай.
После дурачества с распеванием песен, услышанных в клубе, и импровизированными танцами, девушки побрели в ближайшее открытое кафе со столиками на свежем воздухе. Остановившись перед стендом с меню в небольшом баре, Венера и Лиля стали выбирать отрезвляющее и бодрящее средство.
– Какой кофе будем пить? – спросила Лилия, рассматривая названия.
– Даже не знаю, – растерялась Лерснер, – эспрессо и американо горькие, а все остальное слишком сладкое.
– Может, латте или капучино без сахара?
– Нет, они не крепкие, а надо что‑нибудь несладкое и крепкое.
В их рассуждения вмешался бармен:
– Водка. Несладкое и крепкое, – шутя, сказал он.
– План по пьянке мы уже выполнили! – смеясь, ответила Лиля, ее смех подхватила и Венера.
– По вам заметно. Может, чайку? – улыбнувшись, произнес бармен.
Девушки согласились. Вскоре, они уже сидели за неприглядным столиком, и пили безвкусный чай. За чаем последовала долгая и бессмысленная прогулка по торговому центру, после которой Лиля покинула свою новую знакомую, отправившись по своим делам. Венера же продолжила прогулку, но уже по городу. Пообедав в ресторане, она вернулась всего минут за пять до Паршина.
– Ладно, – потирая глаза и подавляя судорожный смех, произносит Саша, – как можно на тебя злиться?! Фуух! Но если еще раз такое сделаешь, я имею в виду, пойдешь в клуб одна, напьешься и будешь клеить девиц, я отправлю тебя обратно к Цербер Генриховне!
– Не надо, – жалобно стонет она.
– Во‑во, не надо. Не надо ходить одной по клубам и ночевать, где и с кем попало. Кто вообще такая эта Лиля?
– Не помню. Просто девчонка из местных.
– Вера‑Вера, ты не сумасшедшая, ты чокнутая! – устало выдыхает доктор.
Уже после обеда, полностью успокоившись, он жалеет, что дал выход своим эмоциям: точечная ноющая боль возникает в правом виске. Ее интенсивность очень быстро нарастает и, вскоре, невыносимо начинает болеть вся правая половина головы. Саша, держась за стены, идет на кухню, где хранятся обезболивающие. Следом за ним там появляется и Венера. Заметив, как он нервно запивает водой две красные капсулы, она говорит:
– От этого лекарства можно стать наркоманом.
– Лучше быть наркоманом, чем мертвым! – хриплым вымученным голосом отвечает он. – Не сниму спазм – мне хана!
– Опять мигрень? – участливо интересуется Лерснер.
– Если бы! – одними губами проговаривает доктор. Уже громче он отвечает подруге: – Угу!
– От нее разве умирают?
– Ты можешь просто помолчать?! – огрызается Саша. – Если отключусь, вызови «скорую». Только про мигрень им ни слова!
– А как сделать, чтобы ты не отключался?
– Не доставать меня! – Паршин берет коробку с ампулами и шприц. – Мне надо сделать укол.
– Я умею, давай, я тебе сделаю. Самому же неудобно.
– Черт с тобой! Делай!