Солнце Запада
В это хмурое утро Нина проснулась с твердым намерением довести начатое до конца и вывести Плетнева на чистую воду. Незачем ей было ждать Колосова, чтобы съездить в Ситов. Ее еще покачивало от выпитого накануне, но она уже готова была сесть за руль.
– Ты уже проснулась? – донесся с кухни голос Вадика Оконцева. – Подожди немного, я сейчас кофе приготовлю!
Услышав голос Оконцева, Нина поморщилась и с досадой вспомнила, что не выпроводила его ночью за порог. Вадик был ее соседом по лестничной площадке, по жизни занимался какой‑то ерундой, связанной с интернетом. И уже несколько лет дышал на нее неровно, цветы дарил, писал стихи, руки целовал. Его брачный танец Нине наскучил уже спустя месяц после знакомства. Но она и сама не могла понять, почему до сих пор терпит Оконцева? Партнеры для секса у нее были, парни горячие и жесткие. Именно от таких у нее кровь закипала. А любила она женщину, не мужчину. Но все же терпела эти детские сопли – ухаживания Вадика. Терпела слова его глупые, стихи и брошенные украдкой взгляды, робкие и жадные одновременно.
– Вадик, ты где спал? – невнятно спросила она, потягиваясь.
– Что ты сказала? – Оконцев заглянул в спальню.
– Ты где спал‑то?!
– Я не спал, я работал, – судя по шагам, Вадик ушел в гостиную и вернулся уже с ноутбуком в руках. – Оформляю новый сайт для одной из религиозных общин, – он сел рядом с ней на кровать. – Посмотри, какие интересные картинки у них.
– Да, очень интересные, – Нина продолжала нежиться в постели, на экран она даже не взглянула.
– Господи, какая же ты красивая, – Вадик смотрел на нее с улыбкой.
Глаза у него были большие и темные. И вообще, он был симпатичным парнем, но Нине он был другом и не более того.
– Кофе хорошо пахнет, – Нина села в кровати. – Принеси мне чашечку кофе. Пожалуйста…
– Сейчас, – Вадик торопливо поднялся и ушел на кухню.
А Нина взяла его ноутбук и посмотрела на фотографию. Какое‑то сумрачное строение в джунглях, похожее то ли на монастырь, то ли на крепость. И что он в этом нашел?
– Я написал для тебя новое стихотворение, – Вадик вернулся с двумя чашечками кофе. Протянул ей сначала одну чашку, но пробормотал: – Ты же пьешь без сливок. – И протянул другую чашку. Потом сказал уже в полный голос с улыбкой: – Сидел ночью, и понимаешь, этот сайт, их материалы – все это навеяло на меня такое чудное, такое теплое чувство. И ты за стеной, и так мне было хорошо. Вот послушай:
Принцесс восточных красота в мгновенье ока меркнет,
Когда на звезды смотришь ты, поверь мне.
В благоухании миров, нам незнакомых,
Куется цепь судеб людских на наковальне Бога.
И в оперенье ярких дней вплетется нечто,
Чему пока названья нет, наверно, это – вечность.
В переплетении имен, на маскараде жизни,
Нашел я все, о чем мечтал, когда был звездной пылью[1].
Нина несколько секунд смотрела на него с улыбкой, смотрела до тех пор, пока он не смутился. А потом сказала:
– Вадик, милый, ты не можешь оставить меня на минутку? Женские дела, понимаешь?..
– Конечно, конечно! – Он торопливо встал, но от двери вернулся обратно и взял ноутбук. – Извини, забыл.
Когда Оконцев вышел, Нина поставила чашку с кофе на ночной столик, а с него взяла мобильный телефон.
– Здравствуй, милая, – произнесла с улыбкой, когда Васнецова отозвалась. – Прости за вчерашний разговор. Сегодня со мной уже все в порядке. Я хочу, чтобы ты съездила со мной в Ситов. Ты развеешься, а я кое‑что узнаю.
– Нина, я не могу, не могу, милая, – голос у Васнецовой был голосом утомленного человека. – У нас сейчас столько работы. Ты ведь знаешь, как это бывает. Не обижайся, но сейчас я не могу…
И в этот момент Нина уловила какой‑то шум в квартире Ксении. Она услышала невнятный мужской голос, и сердце ее снова сжалось в комок.
– Кто он? – уже не слушая подругу, спросила она. – Просто скажи мне, кто он? Я его знаю?..
– Господи, Нина, тебе на самом деле нужно отдохнуть, – вздохнула Васнецова. – У меня телевизор включен. Это диктор с НТВ – Иван Лозовой. – Наверно, она прибавила звук, и Нина на самом деле услышала четкий и приятный голос телевизионного диктора. – Нина, я на самом деле хотела бы съездить с тобой, но сейчас не могу. Может быть, на следующей неделе? Мы обязательно съездим с тобой куда‑нибудь, милая. Или сходим в театр. Господи, как же давно мы не были в театре!
– Извини, что я потревожила тебя, – снова не слушая ее, произнесла Нина. – Извини, я на самом деле веду себя глупо…
– Просто тебе нужно привыкнуть, – после продолжительной паузы ответила Васнецова. – Но мы с тобой все равно очень близки, Нина… Я так хочу сохранить в памяти только самое лучшее. Я не хочу ссориться с тобой, Нина… – Она снова умолкла на какое‑то время. – Надолго ты уезжаешь?
– На пару дней, наверно. Я еду в Ситов. Я ведь тебе говорила, что снова объявился Плетнев. А мне не нравится то, что происходит с ним и вокруг него. Я боюсь за Настю, боюсь за ее детей. Оставлю баню на Гришу Мугоева и смотаюсь в Ситов на пару дней. Мне кажется, кое‑какие ответы в этом городе я найду. Тем более скоро годины Эле Баскаковой.
– Господи, – вздохнула Васнецова. – Я совсем забыла. Неужели прошел год? Будь осторожна, Нина. Жаль, что я не смогу поехать с тобой. А спутник тебе нужен. Может, ты Гришу с собой возьмешь?
– Нет. Пусть он за сауной смотрит. А я кого‑нибудь найду… – И вдруг на сердце у Нины сделалось так тяжело, что хоть волком вой. – Пока, – она резко оборвала разговор и отбросила телефон и уткнулась лицом в подушку. – За что мне все это?! За что?! – шептала она сквозь слезы.
И наверняка подушка вымокла бы от слез, но спустя минуту в спальню заглянул Вадик. Он замер сперва от неожиданности, а потом подошел к кровати и встал возле нее на колени.
– Нина, – сказал он, – я ведь понимаю, что не пара тебе. Но я хочу быть рядом. Я хочу тебе помочь.
– Хочешь быть рядом? – Нина подняла на него искаженное отчаянием лицо. – Хорошо. Тогда собирайся, мы едем в Ситов!
– Когда? – Оконцев слегка опешил.
– Через полчаса! Или ты уже передумал?!
[1] Здесь и далее стихи автора.
