Свадебная вендетта

– Я говорю – у нас на свадьбе труп! Тут произошло убийство.

– Ты шутишь? – изумился Кирьянов. – Какая свадьба? Какой труп? Подожди, я выйду из кабинета, на улице связь получше.

Я подождала. Заросли рядом вновь зашуршали, и какая‑то небольшая птичка со свистом взмыла в небо. Вдалеке был слышен мужской хохот. Заиграла музыка из колонки – свежеиспеченный хит этого лета, уже успевший надоесть до зубовного скрежета. Удивительно – вокруг продолжалась жизнь, а тут, в нескольких метрах от нее, воцарилась смерть. Едва вступив в свои права, она начала захватывать пространство. Сюда никто не забредал, вода в заводи под мостиком стояла недвижимо, как мертвая, а на лицо убитой села муха, которую я согнала движением руки.

– Алло! – Голос моего друга, подполковника полиции Владимира Сергеевича Кирьянова, стал четче. Помехи почти пропали. – Рассказывай!

Я попыталась описать ситуацию, но от волнения получилось немного сумбурно:

– В общем, я приехала на свадьбу, тут все разбрелись погулять до церемонии, а мы с Гариком нашли труп.

– Чей?

– Невесты.

– Господи! Иванова, предупреждаю, если это какой‑то дурацкий розыгрыш…

– Это не розыгрыш! Я стою над теплым трупом, – мой голос начал срываться, – Киря, помоги. Я не знаю, что делать и за что хвататься.

– Ты уверена, что это труп? Может, обморок.

– Нет, пульса нет. Лицо красное, на шее синяки от пальцев – удушение чистой воды. Мертвых всегда видно, Володь. Она мертва.

– Обалдеть, – присвистнул Кирьянов, – прости, что говорю это, но ты как свинья. Только она грязь везде найдет, а ты преступление. Самой не надоело?

– Ты скажешь, что делать или нет? – заорала я, чувствуя, что начинаю терять самообладание.

– Ладно, прости. – Голос Владимира Сергеевича мгновенно стал серьезным. – Где ты находишься? Диктуй адрес.

– Я не знаю адреса. Я посреди реки.

– В смысле?

– Гостевой дом «Рай». На острове.

– Черт, – выругался Кирьянов, – чтоб тебя! Туда ходу час на пароходе.

– Два…

– Час от часу не легче! – Повисла пауза.

Я почти слышала, как скрипят, проворачиваясь, шестеренки в голове моего давнего друга, пытаясь найти выход из сложной ситуации.

Наконец Владимир Сергеевич сквозь зубы пробормотал:

– Ладно. Жди нас. Ничего другого тебе не остается.

– А делать‑то что? Тут люди, родители.

– Тебе и карты в руки. Главное, чтобы не затоптали следы. Постарайся всех в комнаты загнать, и пусть ждут. А ты не трогай ничего, чтобы криминалистам работу не сорвать.

– Не маленькая, знаю.

– Знаю, что знаешь. На всякий случай говорю. Ну, и включай свою голову на полную катушку. О выводах расскажешь, когда мы с ребятами прибудем. Сфотографируй место преступления и труп. Опроси людей. Если спросят о полномочиях – действуешь с согласия полиции. Если что, звони, я всегда на связи. Подскажу, что могу. Как транспорт выйдет – отзвонюсь.

– Хорошо, – сказала я, почувствовав, что разговор в какой‑то степени меня успокоил.

Я уже хотела положить трубку, как отеческий голос Кирьянова снова всплыл в динамике:

– И это – поосторожней там. Убийца‑то, получается, на острове. Где‑то ходит рядом. Много людей на свадьбе?

– Не очень.

– Не нравится мне это. Начнешь копать – как бы он не забеспокоился. Слишком близко подберешься – и убийца выкинет какой‑нибудь фокус.

– Но у меня нет другого выхода. Надо искать по горячим следам, – возразила я.

– Не маленький, знаю. Поэтому и говорю – осторожней.

Закончив разговор, я присела на скамейку, стоящую рядом. Как хорошо, что дизайнер, разбивший этот мини‑парк, на каждом повороте понатыкал скамейки.

На секунду закрыв глаза, я прислушалась к внутреннему голосу, пытаясь понять, что он мне говорит.

Как назло, в голову лезли совершенно глупые, посторонние мысли. Например, о том, что жуткое платье подружки невесты теперь останется лежать кучей коричневого фатина на диване. Или что из‑за жары у меня промокли от пота лопатки. Нужно действовать, а для этого требуется собраться. Быстро, Иванова!

Я снова достала смартфон, включила камеру и начала снимать окружающий пейзаж на видео – обошла по мостику заводь и запечатлела его с разных берегов. Потом включила режим фотосъемки и сделала кучу фотографий, стараясь охватить каждый квадратный сантиметр, а также подходы к месту преступления.

Сюда по‑прежнему никто не заглядывал. Гости были заняты досугом и отдыхом, не подозревая, что скоро все изменится, и «вечер перестанет быть томным».

Я вдруг поняла, что именно мне выпала обязанность поведать жуткую новость родителям невесты.

Я навела камеру на лежащую на берегу девушку. Сфотографировала фигуру целиком, потом приблизила изображение и крупно сняла лицо, шею, руки. У виска я заметила тонкую розовую чуть припухшую царапину. Значит, возможно, была борьба.

Не прикасаясь, я тщательно осмотрела лицо и волосы жертвы. Выше царапины нашелся рваный клок – кто‑то вцепился ей в волосы, но вырвать с корнем не вырвал, а чуть порвал прядь. Кожа у корней в этом месте тоже покраснела.

Я зафиксировала на камеру все следы и выпрямилась.

– Кто же тебя убил, – вслух произнесла я, все еще не в силах поверить, что этот ужас происходит на самом деле.

В этот момент на дорожке раздались шаги. Из‑за кустов показался Гарик. Он шел торопливой рысью, комично оглядываясь по дороге, словно снимался в плохом фильме про шпионов.

Я поднялась на дорожку, пряча телефон в карман джинсовых шорт.

– Короче, – затараторил он полушепотом, – медика нет. Никакой охраны тоже нет. Вообще никого. Мы тут одни, как обезьяны в клетке. Я осторожно спросил, что будет в случае какого‑нибудь ЧП – ну там, драка, потасовка – свадьба все‑таки. Администратор сказала, они просто вызывают полицию и ждут. Пытаются утихомирить буянов собственными силами.

– Детский сад! А если у гостей будут стволы, и они решат просто положить тут всех? Благодаря этим идиотам, мы заперты на острове с убийцей без всякой охраны! – вырвалось у меня.

Гарик в изумлении приоткрыл рот – похоже, ему, как и мне сначала, даже не пришла в голову простая мысль о том, что убийца бродит где‑то рядом.