Сводные поневоле

– Это они? – спросила Катя.

– Они.

Накинув футболку, я направился к двери, но Катя успела меня перехватить.

– Ники, не руби с плеча, – мягко попросила она. – Может, не все так страшно? Возможно, она просто испугалась этого брака с Аланом? Она же еще совсем девочка…

– Ты ее защищаешь? – удивился я. – После того, что она тебе устроила?

Катюша улыбнулась и оставила легкий поцелуй у меня на щеке.

– Я люблю тебя, Ники. А Ева – твоя сестра. Так что, конечно, я люблю и ее.

– Иногда я поражаюсь твоей доброте и идеальности, – вздохнул я, снова почувствовав себя мерзавцем за то, что сорвался на Катю. – Спасибо, что ты рядом.

– И буду рядом всегда, – прошептала она томным голосом. – Мы могли бы снять твое напряжение иначе…

– Позже, – мягко отстранил я ее и вышел из спальни.

Я уже был на лестнице, когда дверь открылась, и в дом буквально ввалились Ева и Мирон. Оба хохотали, как ненормальные, а брат еще и придерживал за плечи рыжую занозу. Но как только сестра встретилась взглядом со мной, все ее веселье тут же исчезло.

– О, Ник, – радостно произнес Мир между тем, будто совсем не замечая наших переглядок. – А мы тут с Евой погулять смотались.

Я снова перевел взгляд на ту, но ее выражение лица вдруг снова изменилось на презрительное. И в то же мгновение я ощутил легкое прикосновение к плечу.

Катя.

– Как прошвырнулись? – мило поинтересовалась она, явно пытаясь сгладить скандал, который уже назревал.

– Да просто отлично! Погода супер. Плюс мы столько не виделись…

Мирон словно и не замечал моего бешенства.

– Я, кажется, сказал сидеть дома, – не сдержавшись, все же высказался, глядя на Еву в упор.

– А я не твой ручной пес, чтобы сидеть на цепи, – огрызнулась та.

– Эй! – тут же вмешался Мирон. Он как всегда пытался сгладить острые углы. – Это моя вина. Я уговорил ее встретиться.

Судя по выражению лица сестры, это была ложь. И мне стоило огромных усилий не взорваться и не наорать на мелкую негодницу. Стоило только подумать, что она могла провернуть свой очередной хитроумный план и рвануть за границу, как злость вскипала, мешая думать рационально.

Ева уже собиралась высказаться, но осеклась под взглядом Мира. И правильно. Пусть помолчит.

– Мы еще не ужинали, – защебетала Катя, перетягивая на себя внимание. Ее легкие поглаживания слегка успокаивали, давая мне возможность не сорваться. – Присоединишься к нам?

– Я бы с радостью, но дела, – виновато улыбнулся брат. – Только перекинусь парой слов с Ником.

– Конечно, – сквозь зубы ответил я и направился в кабинет.

Ева продолжала смотреть на меня с такой ненавистью и злостью, что в груди что‑то противно сжалось. Не о таком взгляде я мечтал, не о таком.

– Не буду ходить вокруг да около, – начал Мирон, едва мы остались одни. – Это правда?

– Что именно?

– Ты действительно собрался выдать сестру замуж за Алана?

– Уже наябедничала, значит.

– Именно, Ник. И у меня закономерный вопрос – что ты творишь?

– Так ты приехал защищать невинную овечку? – криво ухмыльнулся я.

– Она же твоя сестра, – покачал он головой. А мне так и хотелось заорать – вот именно! Сестра! И у меня не было никакого морального права хотеть ее. Никакого, мать его, права…

Но я хотел. Хотел до одури настолько, что, даже оставаясь в постели с Катей, думал о ней. И это был полный швах. Потому что стал гребаным извращенцем, которому место за решеткой с такими мыслями.

– Сестра, – выдавил я. – И я лучше знаю, что для нее важнее.

– Уверен? А что бы сказал отец?

– Он тоже этого хотел.

– Правда? – искренне удивился Мир. – Мне казалось, что он… Черт, ты не шутишь? – Он явно был обескуражен.

– Правда. Он просил найти ей надежного мужчину. Я нашел.

– Но, Ник, она слишком молода еще.

– Бестужев нормальный мужик. Он не станет запирать ее в четырех стенах и ограничивать в учебе. Но так она будет под присмотром.

Мирон покачал головой.

– Серьезно? Выдашь замуж, чтобы у нее появилась взрослая нянька?

– Она – наследница империи Адамиди. Тебе ли не знать, что за обязательства это накладывает? – устало возразил я. Мир понимающе хмыкнул. У него тоже в этом плане было не все просто. – А там, за границей, за ней мотается какой‑то ушлепок, пудрит мозги. А Ева и рада обманываться.

– Ты уверен, что у него несерьезно к ней?

– Было бы серьезно, вряд ли бы он зависал в ВИПах стрип‑клубов, правда?

– Согласен.

– Вот именно.

– Ты ей рассказывал?

– Конечно, нет, – поморщился я. – Она не станет слушать. Для нее я враг номер один.

– Ты же взрослее, Ник. Будь умнее. Поступи мудрее – не дави на нее. Иначе все может плохо кончиться.

– Уже просила помочь сбежать? –  мрачно спросил я. И по взгляду брата понял, что попал в цель. – Черт! Вот чего ей не хватает?

– Тебя. Ей не хватает тебя. Семьи. Внимания.

– А ты у нас стал психологом для юных девушек, что ли?

Мирон закатил глаза и демонстративно фыркнул.

– Никас, она молодая, наивная девочка. Она столько времени прожила одна, что… Да что я тебе говорю – просто попытайся поговорить с ней начистоту. И все поймешь.

Я отвернулся, стараясь не выдать себя ничем. Никому не мог доверить то, что сводило с ума все эти годы. Я  ведь был уверен, что поборол эту болезнь, и вот опять…

– Я попробую, – глухо произнес в ответ.

– Вот и ладненько, – обрадовался Мир, походу не заподозрив ничего. – Кстати, отец сказал, у тебя как‑то не очень с контрактами? Туго идет?