Тайны мертвецов, или Новая история

Перед обедом все собираются в тёмной, мрачной гостиной. С чёрными стёклами в стрельчатых окнах. С кроваво‑красным ковром на полу.

Тут мисс Миллер смотрит на Лоуренса Гилсона. Барышня ловит себя на мысли, что он напоминает ей Мефистофеля из трагедии Гёте.

 

Едва он в дверь, как всех буравит

Его коварный, острый взор.

Он так насмешлив и хитёр

И ни во что людей не ставит!

Что он любви вовек не ведал,

Как бы написано на нём.

 

– Скажите, – громко произносит молодой журналист Эдгар Фейбер, – у меня одного зеркало накрыто полотенцем?

Его серые глаза взволнованно смотрят на присутствующих.

– У меня тоже! – раздаётся хор голосов.

– А карта Таро с тринадцатым номером?

– Да! – подтверждают все.

– А фотография, перевязанная чёрной лентой?

– Да!

Трепещущая Амелия Миллер белеет.

– Боже милостивый! – восклицает она. – Ну и шутки у этого мистера Джастиса!

«У меня такое чувство, что хозяин замка – какой‑нибудь вампир», – проносится у неё в голове.

– Возмутительно! – ворчит мисс Далтон.

– Ей‑богу, ну какой он всё‑таки чудак! – восклицает Ланселот Блэр.

– Да, – говорит мистер Макадам, – этот Джастис – тип довольно странный.

– Довольно странная затея, – произносит Анджела.

– У этого Джастиса, – заявляет Чарльз Саймон, – явно бардак в голове.

– Очень экстравагантно, – говорит Джордж Стивен.

– Я нахожу, что это довольно глупая ребячья выходка, – изрекает мистер Гилсон.

– Да, что за причудливая фантазия? – говорит доктор Эдуард Картер.

Мисс Далтон проводит пальцем по стоящему в углу фортепьяно: нет ли там пыли?

Анджела думает, что этот замок своей мрачностью напоминает Тауэр.

«Боже милостивый! Я не знаю, смогу ли когда‑нибудь вновь полюбить», – думает прелестная мисс Миллер.

Ведь, как ей мнится, если полюбила, то навечно. Любовь бывает лишь один раз в жизни.

 

Только раз, встречаясь с кем‑то взглядом,

Узнаёшь любви своей глаза,

Узнаёшь: теперь навек быть рядом

Вам двоим велели небеса.

 

Для развлечения в гостиной есть карты, шахматы, а также фортепьяно.

– С вашего позволения я что‑нибудь сыграю, – любезно предлагает Джордж Стивен.

Он молод и хорош собой, красив, как манекен, однако же на лбу как будто бы написано, что бабник. Золотые локоны мужчины достают до плеч.

– Очень признательна вам, мистер Стивен. Поверьте, вы доставите нам большое удовольствие, – говорит Амелия.

– Вы очень любезны, мисс Миллер.

Стивен плотоядным взглядом бесстыдно раздевает присутствующих девушек. На губах – самодовольная улыбка. Блондиночка, конечно, хороша, фигурка и грудь у неё восхитительные, однако ему, Стивену, больше нравится брюнетка.

Он начинает играть. Пальцы его бегают по клавишам, и комнату тотчас же наполняют волшебные, чарующие звуки вальса Шуберта. Чарльз Саймон подходит к Анджеле.

– Вы позволите пригласить вас, мисс Эванс? – спрашивает он.

Анджела встречается с ним взглядом. Судя по самоуверенной усмешке, Саймон нимало не сомневается, что она готова с ним не только танцевать. Ей почему‑то кажется, что этот человек походит на разбойника в костюме джентльмена.

– А разве, мистер Саймон, вам можно отказать? – намеренно громко произносит она, обворожительно улыбаясь.

Анджела подаёт ему руку, встаёт с кресла, в котором сидела, и они кружатся в вальсе. Но не к партнёру по танцу прикован взгляд Анджелы. Она смотрит на Артура.

– Не согласитесь ли потанцевать со мной, мисс Миллер? – приглашает тот Амелию.

Коротко подстрижены его светлые волосы. Миловидное лицо с правильными чертами можно было бы даже назвать прекрасным, если б не безвольный рот, который портит впечатление.

– Конечно, мистер Андерсон.

– На этот остров стоило приехать хотя бы для того, чтобы повстречать такую восхитительную девушку, как вы, – шепчет Артур ей на ухо.

– Благодарю вас, мистер Андерсон, – несколько смущённо шепчет в ответ мисс Миллер.

От глаз Анджелы, конечно, не укрывается поведение Артура.

– Нет, мистер Саймон, ну вы это видели? – возмущается она.

– Что именно, мисс Эванс?

– Да он что‑то шептал ей на ухо!

– Кто он, мисс Эванс? – спрашивает Саймон.

– Мистер Андерсон! Боже мой, мистер Саймон, неужели вы ничего не заметили?

– Нет, – насмешливо улыбается Саймон. – Зато, как я вижу, мисс Эванс, заметили вы.

– Нет, ну ни стыда ни совести! Это просто‑напросто неприлично!

– Да, вижу, голубушка, вопросы приличия вас очень волнуют! – её реакция явно его забавляет.

Анджела смотрит в улыбающиеся глаза Саймона.

– Да вы надо мною смеётесь! – восклицает она полувесело‑полусердито.

– Разумеется, – весело подтверждает Чарльз Саймон, и в глазах его пляшут чёртики.

– По‑моему, я не сказала ничего забавного.

– Думаю, мисс Эванс, вас сердит только то, что в этом «вопиющем безобразии» участвует мисс Миллер, а не вы. Да‑да, – отвечает Саймон с нахальною ухмылкой на губах.

Он, как говорится, попал не в бровь, а в глаз. Однако Анджела не хочет признаваться в своих чувствах.