Тени Обратной Стороны. Часть 1. Заблудший путник

К несчастью, оказалось, что рыжеволосая воительница направлялась в дорогую гостиницу, и Айдан провёл несколько неприятных мгновений, разрываясь между разумной бережливостью и мечтами о нечаянном разговоре с ней. Выпутаться помог Фродвин: хлопнул по плечу и увлёк за собою в корчму для босяков. Внутри было душно, в середине горел очаг – или, точнее сказать, коптил, мигая красными огоньками углей – со стен кое‑где свисали гроздья сальных свечей, в подвижном полумраке лица, фигуры сегодняшних гостей тоже казались изменчивыми, потусторонними, а голоса их, смешиваясь, превращались в подобие непристойной молитвы. Казалось, ещё чуть‑чуть – и выскочит из пламени рогатый проповедник Нергеддеона, и все эти смутные персонажи, побросав одежды, закружатся вокруг него.

Как‑то само собой вышло, что Айдан, Шаан, Фродвин и бородатый курильщик уселись за одним столом. К ним попытался подсесть один коробейник, но разглядев инквизиторскую нашивку, ойкнул, поднялся и, сообщив, что сейчас вернётся, через некоторое время обнаружился на другом конце зала. Фродвину это дало повод блеснуть ехидством – во имя Света, ему стоило бы приторговывать им, а не какой‑то алхимической мутью – Шаан же объяснил, что порою в том, что инквизиторов обходят стороной, находится и своя польза. Разговор потёк, как хорошее вино. К примеру, выяснилось, что курильщика звали Виллем те Роом и приехал он аж из Соединённых Провинций – далёкой южной страны на берегу Срединного Моря – с каким‑то загадочным поручением, вроде бы связанным с установлением торговых связей. Довольно скоро Айдан понял, какой удачей было узнать хотя бы его имя: на все дальнейшие вопросы бородач отвечал односложно или вообще никак, лишь выпуская струйку дыма.

Приковылял корчмарь: нескладный, заросший неухоженной бородой, припадавший на левую ногу. Глухим, но располагающим голосом он поинтересовался, желают ли уважаемые господа откушать.

– Я сожру любезного хозяина вместе с прислугой, ежели мне сейчас же не явят иного кушанья! – возопил Фродвин. Остальные просто покивали. Корчмарь поклонился и был таков.

– Эй, да что такое с вами приключилось‑то? – вдруг возопил крюконосый. Айдан повернулся; инквизитор и впрямь побледнел, глаза страдальчески прикрыты, рот искривился, а ноздри почти что схлопнулись.

– Кажется, я убил клопа, – слабым голосом произнёс Шаан, смахивая с пальца какую‑то неразборчивую козявку.

– Эка невидаль! – хохотнул Фродвин. – Их тут, небось, тьма тьмущая. Но я буду счастлив продать моему любезному другу прекрасное средство, – из‑за пазухи явился пузырёк с тоненьким горлышком, наполненный мутной рыжеватой жидкостью. Он поболтал им в воздухе перед носом у Шаана; часть осадка на дне поднялась и пустилась в пляс. – Ажно скину малость в честь нашенского знакомства, – Фродвин подмигнул. – Вот тут и ещё тут капнете, – он показал на шею и запястья, – и на цельную ночь позабудете о маленьких негодниках.

– Благодарю, – инквизитор с сомнением покосился на пузырёк, – А сами вы?..

– О, – тот улыбнулся во весь гнилозубый рот, – да на мои‑то дряхлые телеса кого потянет, коли рядом есть сочное, молодое мясо? – продолжая кровожадно ухмыляться, он согнул руку клешнёй и с криками «Ыть, ыть!» стал делать вид, что пытается ей ухватить за бок Айдана. Монах ошеломлённо отодвинулся.

– Ишь нежный какой, а? Да сиживайте смирно! Не меня вам надобно бояться, не меня, а вот этих вот маленьких сволочей! – он вытащил из‑под стола что‑то гадкое, продолговатое, шевелящее ножками.

К счастью, именно в этот момент принесли деревянные ложки и долгожданную еду: пиво, серый хлеб и каждому по миске сваренной на сале гречневой каши.

– Хоть не бобы, – стоически заметил Шаан.

Совсем не так отреагировал Фродвин: испустив радостный клич, он схватил свою ложку и чуть ли не носом зарылся в еду.

– Да вы что тут, и ложки, что ли, едите? – страдальчески выдохнул инквизитор. И впрямь, такое ощущение, что от его ложки кто‑то отгрыз немаленький кусок.

Виллем, глядя на них, только качал головою. Айдан же так проголодался, что сжевал бы и миску, но сдержал недостойную поспешность и предварил свою трапезу краткой молитвой.

На какое‑то время за столом воцарилось молчание, прерываемое лишь чавканьем, стуком ложек и вздохами инквизитора – не считая, конечно же, смеха и воплей, прилетавших со всех сторон. Айдан, едва замечая кашу, падающую в его желудок, представлял, как там сидит она со своим спутником. Сняла ли она капюшон? Молчит или шутит непринуждённо с этим толстошеим бараном? Кто он? Просто телохранитель? Друг? Любовник? Посеянная столь неосмотрительно рассада ревности давала обильные всходы, и к концу трапезы он уже почти что ненавидел её приятеля. Чтобы хоть как‑то отвлечься, он решил поговорить о других беспокоящих, но всё же менее опасных вещах.

– Фродвин, я хотел спросить… Ведь вы в некотором роде специалист. Есть ли какие‑нибудь яды, которые… э… вызывают удушье и сердцебиение?

– Ну… – Фродвин округлил глаза и шумно втянул в себя воздух. – Да скокмо прикажете! Красавка, аконит… Белена, поди. Побольше бы симптомов. А что вам за дело? – он сверкнул глазами и довольно зловеще заулыбался.

– Да ничего. Чисто теоретический интерес.

– Ай, да надобно ль отпираться? Скажите просто: такой‑то опротивел…

– Да я же…

– … хочу со свету сжить! Чего тут такого?

– … не поэтому совсем!

Знахарь ещё больше развеселился, заколотил по столу костлявыми пальцами.

– Я б на месте моего юного друга поостерёгся спрашивать о таковских вещах, когда под боком инквизитор.

Шаан, до этого сидевший в пол‑оборота, рассматривая что‑то в глубине залы, поворотился и рассеянно махнул рукой.

– Да не переживайте, – и уже было вернулся к своим наблюдениям, но потом глянул на Айдана и этак серьёзно, доверительно молвил: – Но есть вы всё‑таки знаете о чём‑то, м‑м, подозрительном, то лучше расскажите кому следует.

Тот сперва хотел ответить «Я подумаю», быстро осознал, насколько это было бы глупо и неосмотрительно, сглотнул – и тут же едва успел поймать на языке не менее дурацкое «Да, у нас есть кому сообщить». Пока силился выдавить из себя хоть какой‑нибудь нормальный ответ, понял, что никто и не думает интересоваться его мнением.

– … говорю: у меня единого таких травушек, вон, полные короба!

– Да, – согласился Шаан. – А ещё есть довольно много заклятий, вызывающих похожие, м‑м, признаки. Хотя… Знаете, нам часто приходят жалобы на, м‑м, подозрительные смерти, но обычно оказывается, что ничего такого, естественная причина.

– А, что, у вас, у инквизиторов, проклятья‑то поди обычное дело, а? Как там с ними на югах али откудова приковылял мой добрый друг?

– С проклятьями… – снисходительная улыбка, – Или с жалобами на них? Делами о колдовстве мы завалены по горло. Чего только не бывает… Вот как вам такое: меня прокляли, и я теперь, м‑м, слаб в постели. И, – он тряхнул у виска пальцами, – он точно знает, что сделала это, к примеру, сестра его жены. Обвинение в нанесении урона колдовством – это серьёзное дело, приходится разбираться. А на самом деле он просто много пил вина и мало двигался. Такими, м‑м, подвигами и наполнены рабочие часы инквизиции, а вы, наверное, думаете, что мы там сплошь на чародеев охотимся.

– Я так не думал, – брякнул Айдан.

Фродвин сплюнул и только качал головой, но взгляд у него был весёлый.