Тени Обратной Стороны. Часть 1. Заблудший путник

Ниже, сложенная втрое, обнаружилась добротная карта Северной марки: вот волнистая дуга Ведера – а он, кстати, даже подписан, – вот пунктирной линией крадётся Пустой тракт, бурлят кругляши Белых холмов; отмечены Ланциг и Толимар, Молин и крепость Торнау. Далеко на северо‑западе, за орочьей пустотой, воткнута палаточка с надписью «Курбагын» – это что‑то вроде столицы зеленокожих, а рядом с ней, у самого подножья Замороженных утёсов, красным поставлен крестик безо всякой подписи. Был и ещё один: на юго‑востоке, между Белыми холмами и Райффенталем. Последний, третий крестик обретался на юго‑западе у истоков Вайта, невдалеке от серебряных рудников Киллфасты. Какое‑то время Айдан провёл, тщетно пытаясь разгадать, что значили эти алые пометки, кривые, начирканные, должно быть, второпях. Ни в одном из этих мест, казалось бы, никогда и ничего не водилось толкового, кроме орков, свирепых половинчиков и ещё более свирепых горцев соответственно.

Ничего не придумав и с досадой отложив карту, Айдан склонился над пожелтевшим листом, исписанным явно и несомненно рукою мастера Бернхарда. Вот эта буква «т» с неожиданной завитушкой, буква «р» с укороченной палочкой – больше ни у кого такого не встретить! Что же там?

Если ты читаешь это письмо, то ты, сволочь, зарезал меня, или отравил, или что уж ты там сделал. А знаешь, как я это понял? Сундучок был колдовской, запирался кровью, и фиг откроешь его, пока я жив. Вот, и если ты думаешь, что я тут буду душу выворачивать, то хрен тебе!

Айдан представил, как мастер Бернхард, мстительно похохатывая, атаковал пергамент, как бросал одно за другим ядовитые словечки, повсюду сажая чернильные капли – улыбка сама попросилась, хоть и вышла грустной.

Ладно, шучу. Кому я нужен? Должно быть, я сдох сам по себе, и вы бегаете вокруг меня с криками: ой, мастер Бернхард! Ой, на кого вы нас оставили? Ничего, переживёте, бездельники. Не выбирайте только Мельхиора вместо меня. Мельхиор прости, ты мужик умный, но посуди сам: какой из тебя начальник? Ты даже перо у себя на столе найти не можешь, куда тебе хронистами командовать.

Я серьёзно. Если выберете Мельхиора, я с того света вернусь и разгоню вас к хренам!

Так, к делу.

Есть одна штука, о которой я помалкивал все эти годы и никому не скажу, пока жив. А знаете, почему? Я старый хрыч без стыда и совести, пират, греховодник, я столько раз подмигивал смерти, но сейчас мне страшно. Я даже Ульриху тогда ничего не сказал, хотя он считал меня приятелем. Так и ушёл, бедняга, за Дейермером и не вернулся. Хотя кого я обманываю? Он бы и так ушёл. Чтобы Ульрих испугался хотя бы самого́ Падшего – ха! Но я мог бы отговорить других, потому что я кое‑что знаю о Дейермере и с самого начала понимал, что его поход должен был кончиться чем‑то скверным.

Вы знаете, меня упекли в монастырь, когда я ещё был молокососом, и как‑то забыли спросить, не против ли я. Мне там не понравилось: кормят паршиво, заставляют работать – я и сбежал. Не буду рассказывать, как я резал кошельки на дороге и сколько раз сидел в колодках. Зря сразу не додумался стать капелланом у пиратов. Я, правда, не священник, но как‑то недосуг было сказать об этом ребятам. А что это вы так побледнели, братушки? Не знали, что ли, под чьим началом работаете? Хе‑хе.

Вообще, у пиратов было не так уж и скверно, хотя кормили тоже гадостью. Думаю, так и отдал бы душу морю, но упал с мачты, повредил спину, и всё – прощай, разбой! И вот, когда меня везли на перекладных в Альдонию, где был прикормленный костоправ, мы подбросили Дейермера от Сломанного Шпиля в Сейлиг Рич. Он тогда кое‑что сказал нам. Я почти позабыл об этом, но, когда встретил его снова в Ланциге, когда послушал, что он говорил там, то понял: те, кто шли за ним на Обратную Сторону, ни хрена его не знали. Он тоже меня приметил, и так зыркнул, что, мол, только вякни у меня – станешь пылью. Вы скажете сейчас: ты, Бернхард, как будто под дулом не ходил. Чего ты, как принцесса? Идите знаете, куда? Одно дело под пули кидаться: если ты ловчей, так и прикончишь его, а когда против тебя такой жуткий колдун, как этот Дейермер, у тебя же никаких шансов. Я догадываюсь, какие ставки были в его игре, и он меня наверняка заколдовал, когда был в Ланциге. Только рот раскрою – и всё, конец. Я ходил к магам из Королевской гильдии, просил, чтобы сняли чары. А они мне: что ты, нет никаких чар, иди отсюда. А я: да как нет, если я точно знаю, что есть? В общем, не маги у нас, а пустое место.

Но вы уже поняли, что я не напишу о том, что знаю. Страшно. До жути страшно, что выведу полслова и брякнусь замертво. Скажу одно: хотите узнать что‑то – разыщите эльфа по имени Скользкий Сильфер. Он хотел осесть в Сейлиг Риче и наверняка теперь кличет себя Офигительный Сильфер или как‑то так, но это и впрямь скользкий ублюдок, каких поискать. У него половины уха не хватает, если только не заплатил чародеям, чтобы нарастили. Он эльф, так что переживёт меня. Найдите его, пусть расскажет, о чём Дейермер поговорил тогда с нами. Можете поверить: не пожалеете!

Айдан осторожно положил драгоценную рукопись и улёгся на спину, подложив под голову руки. Так выходит, билось у него в голове, мастер Бернхард не просто знал о походе Дейермера, но и говорил с ним самим, а молчал все эти годы и запрещал исследовать Обратную Сторону, потому что боялся нечаянно сболтнуть об услышанном от Дейермера? Уж не то ли давнее проклятье сгубило старика? А если так, то кому он попытался рассказать? Рихарду? Или неведомому гостю? Может быть, даже кому‑нибудь из ехавшего на север каравана? А что, если кто‑то попробовал силой выпытать у мастера Бернхарда, что он знал, и тем самым активировал чары? Айдан вздрогнул от таких мыслей. Должно быть, скверно двадцать с лишним лет провести в страхе перед проклятьем.

Ульрих наверняка был Ульрихом фон Ланцигом – увы, подробностей его дальнейшей судьбы письмо не раскрывало. Что же до Сильфера, Айдан готов был хоть в тот же миг броситься на его поиски, да больно далека была дорога, на лошади не проскачешь. На юге Гевинтер подступал к берегам Срединного моря, противоположный берег которого тянулся далеко на восток, пока наконец не поворачивал на полдень, и там, на острие скалистого полуострова, дорогу к сказочным краям сторожил Сейлиг Рич – богатый город, который, как и Толимар, держали под контролем ааренданнцы. Имя его было сладким для северных уст, оно мелькало в легендах, олицетворяя дальние края, в которых могут происходить любые, даже самые неправдоподобные события. Странно было даже подумать, что в Сейлиг Риче можно в самом деле очутиться. Может быть, подумал Айдан, какой‑нибудь другой хронист однажды будет там и пообщается с Сильфером – а мне бы в Толимар прорваться…

Но всё же история Дейермера пополнилась именами, лицами, в воображении монаха уже не смутные тени ехали на север, а старик, девушка, дама, толстяк и рогатое чудище. И элегантный бандит, разумеется, – Ульрих фон Ланциг. Айдан пообещал себе, что не успокоится, пока не узнает о них больше, пока они не оживут совершенно. Он уже взялся за перо, чтобы записать всё, что, выяснил за последние два дня, но вспомнил о предрассветной службе и застонал в голос.

 

***

Ланциг притих, как напуганная девчонка. Разговоры – лишь о чуме, и то шёпотом, словно болезнь могла услышать и наброситься на сплетников. Ещё месяц назад она была далеко, за Севериновым валом, все надеялись – обойдётся, северный ветер отгонит заразу. Теперь уже на улицах раздавались крики. Ааренданнцы обещали помочь, но пока отделывались рекомендациями. Местный барон повелел вышвырнуть из города всех кошек, и в первую очередь чёрных, но, разумеется, ничего этим не добился.