Тени скрытого города. Книга вторая. Башня

Таня прекрасно поняла намёк: по какой‑то причине Илье сейчас плохо, даже собирается покончить с собой и, конечно, хочет, чтобы его пожалели, стали отговаривать, убеждали, какой он хороший и как нужен миру. Таня всё это поняла умом, но как же не хотелось брать на себя роль утешительницы, тем более сейчас, когда должен позвонить Сергей! Неприятно было, что Илья таким некрасивым способом пытается ею манипулировать. Да и, откровенно говоря, Тане было почти безразлично, покончит он с собой или нет. Если есть голова на плечах, то переключит внимание на решение своих проблем, а не на малодушное убегание в смерть. Да, скорее всего, и не пойдёт до конца! Иначе зачем бы звонил? Просто вздумал поиграть на жалости.

– Илья, ты извини, – после долгой паузы сказала Таня. – Я не хочу утешать и отговаривать. Обратись за этим к психологу.

– Всё понял, – сдавленно отозвался Илья. – Ну, прощай!

Таня сразу отправилась на кухню к подруге рассказать о телефонном разговоре. Настя сидела за кухонным столом, склонившись над учебниками и бумагами, составляла тематические планы на предстоящее учебное полугодие. Таня знала, что подруга не торопится с планами и не возражает, если её отвлекают.

– Ты думаешь, я поступила неправильно? – задала Таня волнующий вопрос.

– Тебе видней, – осторожно ответила Настя. – Мне трудно тут судить. Возможно, он действительно нуждается в помощи, а может, как ты и говоришь, просто таким способом манипулирует, чтобы его лишний раз пожалели.

– А ты бы как поступила?

– Я бы всё‑таки поговорила, постаралась выяснить. Ты как чувствуешь: твоя совесть спокойна?

– Абсолютно!

– Ну… наверное, ты права, не знаю.

Донёсся звонок.

– Сергей! – обрадовалась Таня, и дыхание замерло: так внезапно и сильно подпрыгнуло сердце.

Разговор был долгий. Уже и Настя стала мелькать в поле зрения: ходила, застилала диван, косилась на подругу. В этот момент Таня решила, что обязательно нужно будет перенести телефон на кухню. А лучше сделать так, чтобы была возможность разговаривать и на кухне, и в комнате, не мешая подруге.

В разговоре с Сергеем девушка впервые дала определение слову «лидер». Ведь её всё время интересовало, лидер ли мужчина, с которым она знакомится. Сергей сказал, что мог бы быть и лидером, если потребуется, но попросил Таню объяснить, что она имеет в виду. И Таня принялась объяснять, одновременно делая открытие для самой себя. Оказывается, она хотела, чтобы мужчина был не просто «сильным» и «уверенным в себе», но обязательно «загадочным» и немного «пугающим», как инопланетянин, чтобы притягивал, будоражил воображение и одновременно казался опасным. Почему‑то было стыдно произносить это вслух, будто Таня открывала доступ к интимной зоне своей души. Поэтому девушка отделалась всего несколькими словами, ожидая, правда, что Сергей всё понял и постарается соответствовать образу «страшного принца».

– Ну что ж, буду пугать! – пообещал он.

Вновь позвонил только через две недели. Таня не ожидала звонка, а тем более того, что сегодня вечером предстоит встреча. Поэтому, вернувшись из библиотеки домой, успела как следует наесться. Настя приготовила котлеты с макаронами‑рожками, а Таня купила очередные пирожные.

Дело в том, что после памятного разговора о сосисках и «внутреннем голосе» Таня задумалась над собственным питанием и, как ни странно, пришла к выводу, что ей нужно ежедневно есть пирожные, самые разные, чтобы в конце концов перепробовать каждый вид, красующийся под стеклом магазинной витрины. Около дома пирожные не продавались, и после работы Таня преодолевала небольшое расстояние пешком до гастронома, расположенного недалеко от площади Ленина.

Сколько Таня себя помнит, пирожные и торты всегда притягивали её внимание, но до сих пор, пожирая лакомства глазами в театре или магазине, она крайне редко позволяла себе съесть их по‑настоящему. Например, во время антракта мама покупала в буфете напитки, а Таня стеснялась попросить заварное или кусок торта: всё‑таки дорого, к тому же вроде сыта. Но и в Отоке, живя одна, Таня с сожалением проходила мимо изысканных сладостей: одно пирожное стоит, как мешок простого печенья, так, может, разумнее купить печенье?

И вот задумалась: почему ей всякий раз непременно хочется съесть любое пирожное, оказавшееся в поле зрения? Хочется, даже если к этому моменту успела набить желудок чем‑нибудь иным! Разве такая реакция адекватна? И Таня предположила, что на уровне подсознания она считает пирожные запретным плодом, а запретное всегда манит. И если продолжать запрещать, то напряжение только усилится.

Вспомнилась и первоначальная причина: в детстве родители никогда не давали деньги на карманные расходы. Наверное, им и в голову не приходило, что можно давать, а Тане в голову не приходило, что можно попросить. Когда во втором классе её вместе с продлённой группой водили в кино, одноклассники толкались возле буфета и покупали булочки, «корзинки» или заварные, а потом ели за просмотром фильма. А Таня завидовала. Вот с тех пор в голове и закрепилось, что пирожные – запретный плод.

Теперь же девушка решила расслабиться и впредь не отказывать себе в удовольствии. Пусть подсознание перепрограммируется! Пусть придёт убеждение, что Таня в любой момент, если захочет, может купить и съесть какое угодно лакомство!

Вот и наелась! Да так, что живот стал заметно торчать. И в этот момент позвонил Сергей и пригласил встретиться: мол, он стоит сейчас на остановке «Кондитерская фабрика», совсем рядом с Таниным домом. Таня вспыхнула, приложила руку к животу, суетливо завертела головой, глядя то на часы на экране сотового, то на занавешенное окно. Что ж он так не вовремя! Перед свиданиями Таня никогда не ест! Но потом подумала, что в темноте торчащий живот всё равно не видно, тем более под пальто, и согласилась. Стала быстро собираться.

– Возьми телефон! – предостерегла подруга. – И дай на всякий случай номер этого Сергея!

Таня выбежала в темноту улицы и зашагала в сторону парка, возле которого находится кондитерская фабрика. Невысокий паренёк стоял рядом с автомобилем и курил. Поздоровались. У Сергея карие улыбчивые глаза, отражающие мягкий переливчатый свет.

– Может, сядем в машину? Холодно ведь, – предложил он.

– Нет, в машину не сяду! – решительно возразила Таня. – Вдруг увезёшь непонятно куда! Я же тебя толком не знаю.

– Страшно? – усмехнулся Сергей. – Правильно! Ты же любишь бояться.

Тане не понравилось, что он играет напрямик, нетактично напоминая об откровенном разговоре. Они потоптались на остановке, выслушали друг от друга «последние новости», и Сергей вернулся к предложению:

– Будем общаться на морозе? В машине тепло…

– Ладно, – согласилась девушка. – Только никуда не поедем, просто посидим!

– Хорошо‑хорошо, посидим! – обрадовался Сергей, открывая дверь машины. – А то я задубел стоять уже. Почему ты садишься сзади?

– Ой! – смущённо улыбнулась девушка, отпуская дверную ручку. – Привыкла! Никогда не сидела спереди.